Заметил, что сегодняшнее «пение с перерывами» меня почти не выматывало. Мои голосовые связки восстанавливались, пока из динамиков звучал голос Рокота. И следующую композицию я вновь исполнял бодро, охотно и с удовольствием. Поэтому я сегодня «жульничал»: пропускал не только незнакомые мне песни — почти все, которые не значились в прошлом «списке». Во время очередной «паузы» я задумался: нормальное ли явление — сольное исполнение песен в течение двух с половиной часов. Обнаружил, что читал на эту тему статьи в интернете. Там утверждали: трёхчасовой концерт — это очень долгий. А цифра «пять» часов в тех текстах вообще не мелькала. Я невольно восхитился Рокотовым и его ансамблем: парни «лабали» по два с половиной часа еженедельно, девять месяцев в году (и это всего лишь за семьдесят рублей в месяц).

Новая тактика выступления дала хороший результат: к окончанию концерта я не сильно устал, оставался весел и не чувствовал себя рабом на галерах. И следил за временем. Под занавес «детских» танцев подсказал Рокотову, что не мешало бы завершить вечер «Котёнком»: из зала всё настойчивей звучали подобные призывы. Сергей согласился с моим предложением — скомандовал музыкантам. Парни (Чага, Бурый и Веник) уже предвкушали скорую встречу с портвейном. Поэтому с лидером коллектива не спорили. Они покорно согласились на требование Рокота. Я спел песню при активной поддержке зала — школьники мне энергично подпевали, будто не чувствовали усталости после двух с половиной часов танцев. Завершили мы пение уже при ярком свете: работники ДК включили иллюминацию зала точно по расписанию, не подгадывали для этого действия удачный момент.

* * *

Сегодня я и мысли не допустил пойти на выход вместе с хлынувшей из зала шумной толпой. Я лишь взглянул поверх голов идущих в сторону гардероба школьников, подхватил свою куртку и метнулся к служебному ходу — вместе с парнями из ВИА (и с Беллой Корж). Дружинник грудью загородил нас от визжащих школьниц — «прикрыл» наш поспешный «отход». Мы шумно выдохнули, когда дверь отгородила нас от взглядов поклонниц ансамбля. Переглянулись, взбодрили друг друга шутками и зашагали в репетиционную комнату. Я почувствовал, что в коридоре Дворца культуры мы словно окунулись в тишину. Сообразил, что не оглох — когда чётко различил шаркающие шаги музыкантов и всё отдалявшиеся женские голоса (приглушённые запертыми на замок дверями).

До репетиционной комнаты мы добрались вчетвером. Белла и Рокот отделились от нашей компании: «по делу». Но пообещали, что вскоре к нам присоединятся. Хмурый Чага закурил ещё в коридоре. Бурый и Веник ринулись к забытой на столе пачке с сигаретами, едва переступили порог зала, где обычно репетировали.