|
А если ваши фокусники уже далеко? Пойдете за ними до столицы? Так вас в первом же городе схватят. Денег у вас нет, у Андрэ в мешке явно чужая одежда… да тут, пожалуй, не галерами пахнет, а виселицей. А я предлагаю вам тот же самый путь проделать в повозке, со всеми удобствами, на всем готовом и в полной безопасности – все подорожные бумаги на Андрэ выпишем честь по чести! Да еще и жалованье будете получать! А там, глядишь, и фокусников ваших встретим – мир не так велик, как кажется, и все мы ходим по одним и тем же дорожкам. Ну так как, господин капитан? По рукам?
ГЛАВА ПЯТАЯ, в которой повествуется о том, как благородный Конрад фон Котт испытал на себе тяжелую участь циркового артиста и какой неожиданностью это закончилось для сапожника – Заходите, заходите, почтеннейшая публика! Всего за один серебряный грош вы увидите то, что никогда не видели! Заходите! Король английский! Смотрел наше представление! Царь сарацинский! Восхищался нашим цирком! Папа римский! Дал благословение! Почтеннейшей публике на удивление! Иезус Мария! Как же он громко кричит! Вот горлопан… И человек-то от таких воплей оглохнуть может, а уж по моим ушам они как молотом бьют. Не дал, мерзавец, выспаться. И чего ради? Представление начнется только часа через два, а уж мое выступление – и того позже. Синьор Сароз всегда старается получить максимальную выгоду от всего, что попадает в его руки. Сейчас ему в руки попал я, и Огюст делает из моего номера «гвоздь программы». Соответственно меня держат для самого финала… – Братья-акробаты Марк и Матвей – подивитесь на них, нет на свете ловчей! Это точно – ловкачи еще те! Особые чудеса ловкости они демонстрируют, добывая выпивку. Марк и Матвей раз и навсегда продали души винному демону, они готовы пить все, в чем есть хоть толика спиртного. Огюст знает об этой их слабости – впрочем, как и все в труппе, – и старается не подпускать акробатов к выпивке. Стаканчик глинтвейна в холодную погоду – это максимум того, что им разрешено. В ответ братья придумывают потрясающие по изощренности способы добычи спиртного. Вроде уж Огюст контролирует каждый их шаг, ан нет, только что оба были трезвые, а в следующий момент уже лыка не вяжут. Так, например, вчера братья где-то раздобыли бутыль крепкой настойки и высосали ее в узком семейном кругу, так что неизвестно, удастся ли их растолкать к началу представления. Впрочем, о чем я? Синьор Сароз не особо церемонится с артистами – разбудит, если понадобится, при помощи пинков и любимого кнута. – Дева-змея, вместо кожи – чешуя! Гнется лука сильней – руки и ноги без костей! Насчет чешуи – враки, конечно. Чешуя – обычные блестки, нашитые на обтягивающее трико. А на лицо и руки Санни наклеивает их перед выступлением на рыбий клей. После выступления долго умывается, но все равно пахнет, словно торговка рыбой. В остальном – все правда. Санни может буквально завязаться узлом, иногда мне кажется, что суставы у нее способны сгибаться во все стороны. Впрочем, девчонке нет и двенадцати – в ее возрасте и я мог легко заложить ноги за голову или втянуть живот до самого позвоночника. – А потом выступает Самсон-силач! Здоровый как лошадь – хоть в телегу впрячь! Это про Булыгу. Огюст решил, что Андрэ – неудачное имя для циркового силача. Булыга – лучше, но и этому имени не хватает изящества. Ведь на самом деле почти в любой деревне найдется свой силач не хуже Андрэ – кузнец, кожемяка, а то и простой земледелец. Но кому интересно смотреть на Жака-кузнеца, которого знаешь с пеленок? А вот цирковой силач с библейским именем – это совсем другое дело. |
