– И он ушел, не извинившись за свою наглость.

– Ты же пошла одна в публичный дом. О чем же ты думала?

Эмма съежилась от ужаса, слыша голос тети Марджори. Она уже в четвертый раз задавала один и тот же вопрос.

– Я думала, что мадам Вашель поможет мне найти притон Гаэтана.

– И если бы она сказала тебе, где этот притон находится, я могу лишь представить, что бы ты натворила. Эмма, пора тебе прекратить попытки спасти Шарлотту. Боюсь, что тогда придется спасать тебя. Слава Богу, что Эндовер оказался там и уберег тебя от беды.

– Ему гораздо больше нравилось быть уверенным в том, что я чувствую себя разрушенной и раздавленной. – Эмма смотрела на горящие угли, и гнев горел в ней так же сильно, как огонь в камине. Она не могла решить, на кого гневаться: на себя за то, что позволила мерзавцу играть с собой, или на Себастьяна – за то, что проучил ее. – Я прекрасно обходилась и без его вмешательства, – сказала девушка.

– А вот я очень благодарна маркизу за вмешательство, – ответила тетя Марджори. – Если бы ты не была столь решительна и не пыталась делать все сама, то тоже была бы ему благодарна.

Эмма сожалела о том, что обсудила с тетей произошедшее с ней утром. Марджори так хотела посадить Эндовера на белого коня и одеть его в сияющие доспехи, что ее племянница не могла сдержать свой гнев. Она сообщила тете несколько подробностей.

– Маркиз оставил меня, не сказав ни слова, будто я была одной из девушек Орлины.

– Я представить себе не могу, почему же он покинул тебя, не сделав предложения выйти за него замуж. Ты уверена, что он не упоминал об этом?

– Уверена, – Эмма почувствовала стеснение в груди.

– Я предполагаю, что ты была слишком рассеяна и не услышала его.

– Я бы расслышала что-то подобное.

– Странно. Очень странно.

– Тетя Марджори, я не жду предложения от лорда Эндовера. – Эмма посмотрела на нее через плечо, следя за выражением глаз тетушки. В них было видно ожидание.

– Нет?

– Этот человек просто пытался проучить меня. Лорд Наглость не может быть доволен, если только все не станут поступать, как нужно ему.

– Проучить, – Марджори провела рукой по лежавшей рядом с ней зеленой бархатной подушке. – Какой бы ни была причина подобного поведения, но если джентльмен, такой как маркиз, соблазняет девушку из хорошей семьи, то он должен сделать ей предложение. Так должен поступать любой порядочный человек. Из того, что ты сказала, и из того, о чем ты умолчала, можно сделать вывод, что Эндовер соблазнил тебя очень ловко.

– Уверяю тебя, тетя Марджори, я не глупая девочка, и меня не так уж легко соблазнить.

– Тогда я могу предположить, что он не прижимал тебя к себе, – тетя Марджори положила руку себе на грудь. – И не прикасался так нежно.

– Это не было просто соблазнением. Это было… это было… – Эмма почувствовала, что ее тело вновь горело огнем от воспоминания о том, как руки Эндовера касались ее обнаженного тела.

– Да милая, объясни мне, что же это такое было, – Марджори обхватила колено руками.

– Это была погрешность в суждениях. И я не намерена принуждать маркиза к браку из-за того, что произошло между нами. Я не жалкая старая дева, которая расставляет повсюду капканы в надежде. Я не считаю его подходящим кандидатом в мужья.

– Ты не считаешь Эндовера подходящим кандидатом в мужья? – Марджори изумленно смотрела на племянницу.

– Абсолютно нет. – Эмма подошла к стулу, стоявшему на противоположной стороне кабинета, и упала на твердую подушку, обтянутую бархатом.