Просунув под свитер обе руки, он принялся тискать грудь, словно хотел раздавить ее. Извиваясь под ним, она испустила хриплый стон. Пылкость Отто была только наполовину поддельной: он изо всех сил думал о Стефани.

Не раздев ее и навалившись всем своим весом на спину девушки, он овладел ею. Затем, резко отстранясь, он перевернул ее. Она уткнулась лицом в его плечо, но Вигант заставил ее смотреть прямо ему в глаза.

– Ведь именно за этим ты пришла сюда, – прошептал он. – Теперь ты можешь оставить меня подыхать.

Она виновато попыталась встать с узкой кушетки.

– Неправда, я хочу помочь вам.

– Тогда ты должна сделать следующее. Когда станет виден берег, ты выпустишь меня отсюда, а сейчас постарайся найти надувную лодку. Дальше я выкручусь сам. Согласна?

– Попытаюсь, – пробормотала она вполголоса. Он выпустил ее из своих объятий. Она поправила юбку и, вынув из кармана ключ, виновато произнесла:

– Теперь мне нужно уйти. Я приду снова, как только смогу.

– Ты сделаешь, как я сказал тебе?

– Клянусь.

Она быстро вышла.

Еще полностью не отдышавшись, Отто снова лег на кушетку. Он надеялся, что Хельга захочет его и на следующий день. Жизнь его зависела теперь от работы ее гормональных желез.

– Соедините с Вашингтоном, 351-11-00, срочно.

Номер ЦРУ. Вице-консул являлся одним из его сотрудников в Осло. Через пару минут связь была установлена.

Разговор оказался недолгим, но вызвал настоящую переговорную оргию самых секретных телефонов.

Перед старым зданием на улице Карл-Йохане-Гота, где размещалась контора судовой компании господина Харальдсена, затормозил черный «бьюик». Из него вышли двое элегантных мужчин и почти бегом вошли в здание. Один из них протянул вахтерше визитку. Женщина тотчас исчезла, словно ей сообщили о кораблекрушении «Кон-Тики».

Не каждый день с визитом приходят одновременно консул и вице-консул Соединенных Штатов.

Кнут Харальдсен оказался худым и высоким, как жердь, старичком с хитроватым выражением на красноватом лице. Он немедленно принял визитеров и предложил им сесть в кресла.

Не дожидаясь вопросов, консул сообщил:

– Нашей службе стало случайно известно об обмене сообщениями между капитаном рудовоза и вами, господин Харальдсен.

Престарелый судовладелец вздрогнул.

– Не можете ли вы мне сказать, в чем, собственно...

Консул сложил руки на коленях и вежливо продолжил:

– Господин Харальдсен, я прекрасно понимаю мотивы, заставившие вас отдать приказ капитану передать в руки властей этого человека. Однако я убедительно прошу вас пересмотреть ваше решение.

Кнут Харальдсен был готов ко всему, за исключением этого.

– Что вы хотите сказать?

– Что нужно срочно телеграфировать капитану «Рагоны» и приказать ему высадить своего пассажира в любой некоммунистической стране. Само собой разумеется, все расходы мы берем на себя.

Лицо господина Харальдсена стало пунцовым. Он слыл очень чувствительным и был в придачу ксенофобом.

– Господа, – ответил он, – я не подчиняюсь ничьим приказам. «Рагона» не свернет со своего курса. И как положено, арестованный будет передан властям в Риге... Я вообще не понимаю, почему вы заинтересованы судьбой такого субъекта?

Он встал, показывая всем своим видом, что разговор окончен. Консул вздохнул, но с места не сдвинулся.

– Господин Харальдсен, – медленно произнес он, – этот, как вы выражаетесь, субъект имеет для нас большую ценность. Одним словом, вы обязаны не допустить того, чтобы он оказался в руках коммунистов.