— Может быть, я несколько преувеличиваю, — сказала я. — Но мне кажется, я вспомнила очень важную вещь. В то время, когда я приезжала на несколько дней к Роуме, они занимались восстановлением одной мозаики. Я ее хорошо помню, потому что Роума попросила меня помочь, но это так, скорее лишь чтобы отвлечь меня от мрачных мыслей.

— Да, продолжайте, — с нетерпеливой ноткой в голосе сказал Годфри, и мои сомнения в важности этой новости рассеялись.

— Так вот, эта мозаика, видимо, была выполнена по тому же рисунку, что и мозаичный пол, который вы здесь видели.

— Нам надо обязательно посмотреть эту мозаику.

— Но я не знаю, где она, — сказала я.

— Если их работа закончилась успешно, то она наверняка в Британском музее. Хорошо бы как можно быстрее ее увидеть.

— А когда вы смогли бы поехать?

— Если я возьму сейчас выходной, то это вызовет недовольство. Поэтому лучше поехать вам. Вы уже довольно давно здесь, а выходного у вас еще не было, верно?

— Нет, но…

— Я не успокоюсь, пока кто-нибудь из нас не увидит эту мозаику.

— Кажется, миссис Линкрофт собиралась повезти девочек в Лондон, чтобы купить материал для новых платьев.

— Вот и воспользуйтесь этим. Поезжайте с ними, и пока они будут искать материал, вы сходите в Британский музей и найдите там эту мозаику.

— Хорошо, — сказала я. — Если у вас не будет никакой возможности поехать, это сделаю я.

— Мне кажется, мы на верном пути, — сказал Годфри с горящими от волнения глазами.

Он пошел продолжить занятия с девочками, а я поспешила в Лоувет Стейси, где меня ждала миссис Линкрофт. Она уже стояла в холле, собираясь уйти.

— Вы никогда еще так не опаздывали.

— Да. Извините. Но мне пришлось вернуться в дом священника, чтобы забрать вот это.

Я вынула альбом, и он выскользнул у меня из рук. Миссис Линкрофт проворно нагнулась и, подняв, протянула мне. На обложке была видна надпись «На кладбище через десять минут». Я не знала, заметила ли эту надпись миссис Линкрофт.

— Как жаль, — сказала Элис, — что Сильвия не смогла поехать.

— Ей никогда не позволят выбирать ткань для своих платьев, — заметила Оллегра.

— Бедняжка Сильвия! Мне немного жаль ее, — сказала миссис Линкрофт и вздохнула. Я знала, о чем она подумала в этот момент: хотя появление на свет Элис и Оллегры было незаконным и довольно драматичным, она сумела создать для них более счастливую домашнюю жизнь, чем у Сильвии.

— Мне жаль миссис Верлейн, — сказала Элис, — она не будет покупать себе материал на новое платье.

— Может быть, и будет, — сказала миссис Линкрофт.

— Нет, она собирается в Британский музей, — сообщила Оллегра, задумчиво поглядев на меня. Мне стало немного не по себе, ведь я не говорила им, что хочу пойти туда. — Я слышала, как вы, миссис Верлейн, сказали об этом мистеру Уилмету, — пояснила Оллегра.

— Да, мне хотелось бы заглянуть туда, — я заставила себя произнести это как можно спокойнее, хотя признание Оллегры неприятно поразило меня. — Когда-то я жила недалеко от музея и часто бывала там.

— Это потому, что ваш отец был профессором, — добавила Элис. — Думаю, это он заставлял вас много работать, и поэтому вы так хорошо играете на фортепьяно.

Элис бросила взгляд на Оллегру, и та тут же сказала:

— Я бы тоже хотела сходить в Британский музей.