— Участковый наш, Иван Васильевич, — представила милиционера Ангелина Власьевна.

— Иван Васильевич Кочетков, — представился сам участковый.

— Документы предъявите! — проговорила слабым голосом лежащая на полу женщина.

«Научил на свою голову», — подумал участковый, однако признал совершенную правоту пострадавшей и предъявил свое служебное удостоверение.

Пострадавшая не смогла рассмотреть красные корочки из своего неудобного положения, неловко приподняла голову... Тут же лицо ее покрылось мертвенной бледностью, глаза закатились, и Ольга Павловна потеряла сознание.

Сердобольная соседка переполошилась, принялась снова брызгать водой, но участковый, которому не раз доводилось наблюдать симптомы сотрясения мозга, сказал Ангелине Власьевне, чтобы она оставила в покое несчастную жертву неизвестных злоумышленников, нашел телефон и вызвал сперва «Скорую помощь», а затем дежурных оперативников из ближайшего отделения милиции.

В ожидании врачей и своих коллег он расспросил Ангелину Власьевну: не слышала ли она ночью подозрительных звуков из соседней квартиры, на чем основывался ее страх и нежелание одной идти к соседке, а самое главное — не знает ли она, Ангелина Власьевна, какие ценности могли храниться в доме у Ольги Павловны, из-за чего ее скромной особой могли заинтересоваться грабители?

Ангелина Власьевна последовательно отвечала, что страх ее не был основан ни на чем конкретном, а вызван просто каким-то нехорошим предчувствием, что ночью подозрительных звуков она, слава богу, не слышала, а то бы вовсе со страху умерла, а насчет ценностей ничего не знает и вообще приучена с детства чужими ценностями не интересоваться и в чужие дела нос не совать.

В последнем Иван Васильевич несколько усомнился, однако вслух свои сомнения не высказал. Тут как раз подоспела «Скорая помощь», и все дальнейшие вопросы отложились на потом.

Окончательно убедившись в том, что труп исчез, я в ужасе подумала, что его уже обнаружили, сообщили в милицию и увезли для опознания. Учитывая, что насильственный характер смерти не вызывает сомнений, по делу об убийстве ведется следствие, и первый, на кого падут подозрения, безусловно, я...

Не успела я как следует испугаться, как тут же опровергла собственные предположения.

Я представила, как на место обнаружения трупа приехала следственная бригада — несколько машин, куча народу, эксперты с фотоаппаратурой и прочим оборудованием, может быть, проводник с розыскной собакой, лишние люди, без которых не обходится ни одно серьезное дело и которые ходят вокруг, курят и подают дурацкие советы...

После такого нашествия здесь была бы пропасть следов — и машин, и людей, валялись бы окурки, вся трава затоптана. Ничего этого не было, единственный окурок, который я нашла, — вчерашний Аленин «Вог»... Кстати, если бы тут побывала милиция, они бы этот окурок нашли раньше меня.

Короче, милиции здесь еще не было.

С одной стороны, это меня немного успокоило, с другой — всякое неизвестное зло пугает еще больше известного и понятного. Если тут не было милиции, то куда девался труп? Может быть, это все же не то место? Да нет, ерунда. Кроме того, что я прекрасно узнала овражек и расщепленную березу, вот ведь следы Алениной машины, да еще и окурок... Сомнений не оставалось, это был тот самый овражек, где мы с Аленой оставили вчера труп. Но куда же он подевался?

Я походила вокруг, но не нашла больше ничего, проливающего свет на исчезновение покойника. Пора было возвращаться, и я, уныло ссутулившись, двинулась обратно к Приморскому шоссе.

Кроме того, что исчезновение трупа испугало меня само по себе, оставалась нерешенной еще одна проблема: где мне взять блокнот, который требует телефонный шантажист?

До города я добралась без особенных проблем, но устала ужасно.