Тут же прислонилась к двери, тяжело дыша.

— А это он с бабулей.

И морда садистки, фашистки, которая тянет свои грабли к моему сыну. Обе психопатки, способные на что угодно. Я не верила, что она может любить моего мальчика. Хвастать — да, но не любить. Такие на любовь не способны.

В дверь тихо постучали.

— Открой. Это я.

Голос Владимира заставил собраться, вытереть слезы. Я повернула ключ в замке и впустила его. Он прикрыл за собой дверь и протянул мне свой платок.

— Так вот зачем испанский, танцы, хореография.

— Я не знаю, о чем ты.

Отвернулась к зеркалу и принялась подводить губы.

— Знаешь. И я тебя знаю. По лицу вижу. По глазам. Будешь так нервничать, и другие узнают.

— Уйди. Я сейчас не готова обсуждать свое прошлое.

Усмехнулся и наклонился над раковиной, вымыл руки. Потом повернулся ко мне.

— А я и не собираюсь ничего спрашивать. Выходи за меня замуж.

— Что?

Я не поверила, что слышу это от него.

— Конечно не самое романтичное место для предложения руки и сердца, но я не романтик, ты тоже давно без иллюзий. Так что вот. Как есть.

Это было неожиданно. Это было, как удар под дых, как какой-то ледяной душ.

— Я не…не могу. Я не готова, и мне нечего тебе дать и…

Мягкая улыбка заставила меня замолчать.

— Я ничего и не хочу просить. Ты нужна мне, а я тебе. Почему бы и нет?

Сегодня у меня свидание. Самое главное, самое сумасшедшее свидание в моей жизни. С единственным и самым важным мужчиной, с мужчиной, о котором я мечтала с самого рождения, которого полюбила, едва лишь узнала о его существовании, мужчиной, чье сердцебиение долгое время вторило моему. С моим сыночком. С моей вечной любовью.

Как же долго я ждала этого дня. Как мечтала о нем, как грезила и представляла себе этот момент… эту встречу, эту секунду, когда смогу посмотреть в глаза, прикоснуться. Мальчик мой… как же жизнь невыносима была вдали от тебя, и сама мысль о том, что ты не со мной и чужие руки трогают тебя… и что никто и никогда не будет любить так, как я люблю.

Шла туда на свой страх и риск. Мне отказали в агентствах. Альваресы не работают с кем попало, у них только одно проверенное место для всей обслуги, а там… Там меня не приняли. Их смутил мой испанский с акцентом, возраст, оказывается Альваресы ставили особые условия для своего персонала. Няни должны быть испанками старше тридцати, замужними, имеющими детей и с опытом работы. Иметь рекомендации, и как бонус подошел бы диплом психолога. Все это я не учла… да и как могла учесть. Я понятия не имела, что у них будут такие странные условия.

— Почему старше тридцати? — пожала плечами.

Работница агентства усмехнулась:

— Ну как почему? Чтоб хозяин не заглядывался. Условия все выдвигала его супруга. Мы запишем ваши данные, и как только у нас появится подходящая вакансия, мы вам позвоним.

Я вернулась к секретарю разочарованная и расстроенная, забрать свои документы, и услышала, как одна из женщин говорит по сотовому.

— Что Агнес?! Я уже почти тридцать лет Агнес! Да, я уволилась. Ищу новую семью. Не могу, Хуанита, не могуууу. Это не семья, это кодло демонов. Что жена, что этот Альварес… и мальчишка. С ним что-то не так! Ни секунды не сидит спокойно. Орет, как резаный, дерется, тянет за волосы, кусает до мяса. Они не признают, что он психопат, а я так не могу больше. Я вся в синяках, мне по ночам снится этот дьявол мелкий. Хочется его шваркнуть башкой о стену… гаденыш. Я его один раз ущипнула в ответ… а хотела ударить.

Когда она это сказала, я нарочно толкнула ее локтем, проходя мимо, и она чуть не свалилась с лестницы, ее сотовый укатился вниз по ступенькам.