В черном бархатном мешочке на дне футляра лежало несколько маленьких, диаметром не больше сантиметра, лепешек ханки – застывшего сока маковых коробочек. Отломив небольшую часть одной из них, я покрутил головой, но единственной подходящей емкостью в комнате была чашка с кахве. Что ж, сочетание получится необычным, но так даже интереснее. Бросив ханку в остатки напитка, я магией нагрел жидкость, пока от кахве не потянуло резким запахом. Этим действием я вовсе не желал сбить следствие с толку или исказить картину преступления, изобразив смерть Дебро как результат передозировки. Для ритуала было очень важно, чтобы сознание жертвы одурманилось. И лучше всего для этого подходил маковый сок. Достав многоразовый шприц, я набрал в него получившееся подобие опия и, не примериваясь, вколол наркотик. Попадать точно в вену сейчас не требовалось.

Что ж, теперь можно приступить к главному.

Убедившись, что в доме по-прежнему тихо и никто не собирается проведать лорда Дебро, я переложил человека на пол у камина – ритуал, кроме всего прочего, требовал, чтобы жертва располагалась горизонтально. Дальше я достал из футляра три иглы с посеребренными концами. В наборе их лежало шесть, но оставшиеся были запасными. В неровном свете камина полюбовался едва различимой вязью рун, покрывающих острия. Вот теперь примеривался я медленно и внимательно. Основную иглу вбил в горло человека чуть выше кадыка, две оставшиеся – в уголки глаз. Самым сложным было научиться правильно, вплоть до миллиметра, соблюдать глубину проколов и попадать в нужные нервные окончания. Чуть промажешь или не рассчитаешь силу – вместо подготовленной жертвы получишь бесполезный труп. Я не стану рассказывать, сколько ошибок такие, как мы, допускаем во время обучения, пока не достигнем ювелирной точности. Следующим из футляра я достал маленькое зеркало и, склонившись над мужчиной, поменял заклинание сна на паралич.

Лорд Дебро был еще жив. Он захрипел, с ужасом уставившись на меня, но оказался не в силах ни закричать, ни дернуться.

– Девочки тебя ведь просили не делать им больно, – вкрадчиво напомнил я любителю острых ощущений, – и уверяю, если бы ты не был таким подонком, может, я бы не обратил на тебя внимания. А теперь давай посмотрим, есть ли у тебя душа.

Приблизив зеркало к глазам лорда, я наклонился низко-низко к лицу человека, ощущая его дыхание и страх.

Ну же, покажись. Я все равно тебя найду…

Глаза не зря называют зеркалом души, именно через них можно ее заметить и, одурманенную наркотиком, поймать в ловушку. Чуть повернув зеркало вбок, я заметил в отражении серебристый отблеск. Попалась! Я начал медленно поднимать зеркало, а за ним потянулась мерцающая нить.

– И зачем только Триединый наградил вас душами, – проворчал я, – чем больше узнаю людей, тем больше убеждаюсь, что вы этого недостойны.

Нить дрогнула. Я осторожно подцепил ее пинцетом, не позволяя вырваться и юркнуть обратно, и быстро перерезал у основания, отделив душу лорда Дебро от тела. Глаза человека потухли, будто внутри него кто-то выключил свет. Удерживая душу пинцетом, я вытащил из футляра пустой стеклянный флакон и быстро поместил нить внутрь, закупорив пробкой из древесины молодой ивы. Оставалось только запечатать. Для этого у меня хранился небольшой кусочек сургуча, пропитанный моей кровью. Отломив немного, я опечатал флакон и бережно убрал в футляр.

Там лежали еще шесть пустых склянок и всего одна заполненная, нить едва ли можно было различить. Вот ее я и забрал, раз уж теперь появился небольшой запас. Вскрыв сургуч и вытащив пробку, быстро выпил содержимое. Внутри разлилось яркое удовольствие, согревая и окутывая ощущением полноценности и счастья.

Да, так гораздо лучше.

Был еще один флакон.