– Тогда поцелуй меня.

Бен поднялся на ноги, схватил ее за обе руки и увлек за собой, так что ей тоже пришлось встать.

– Я не отказываюсь, – проговорил он тоном человека, желающего, чтобы его поняли правильно, – но... что произошло? Я готов был поклясться, что ты всего минуту назад считала эту идею неудачной.

– Разве женщина не имеет права передумать? В моем уставе такого правила нет, – отшутилась Кэсси.

– Вот оно что. – Руки Бена обвились вокруг нее, его губы сложились в улыбку, но глаза оставались серьезными. – Стало быть, теперь ты решила, что это удачная мысль.

Кэсси не собиралась лгать ему.

– Мне кажется... у меня с самого начала не было выбора.

Она посмотрела на свои руки, лежащие у него на груди, ощутила его тепло и силу и позволила себе прислониться к нему всем телом.

– Кэсси...

– Я тебе доверяю, – сказала она, потому что это было правдой. – И еще я... ты мне нужен.

Ей была необходима его теплота, его забота. А больше всего ей необходимо было знать, хотя бы раз в жизни, каково это – быть женщиной, желанной для мужчины. Она протянула руку и с жадным любопытством коснулась пальцами его губ, пытливо вглядываясь ему в лицо.

– Ты мне нужен, Бен.

В самом отдаленном уголке сознания у Бена возникло тягостное ощущение: он осознал, что ею движет безнадежность. Он снова видел фатализм Кэсси в действии. Она приговорила себя. Надо было отступить... Будь он сильнее, он бы так и сделал, но нет, это было выше его сил. Он мечтал о ней с того самого дня, как она впервые переступила порог его кабинета – настороженная, замкнутая, раздираемая внутренними противоречиями. Ее взгляд, взгляд загнанной лани, затронул его душу. Может, у нее и были сомнения на этот счет, но у него – никаких.

Он наклонил голову и накрыл ртом ее рот. В этом поцелуе не было нежности, лишь нетерпение страсти, но Кэсси мгновенно откликнулась, поднялась на цыпочки, чтобы крепче прижаться к нему, и доверчиво раскрыла губы. Она казалась почти бестелесной в его руках, но под этой хрупкой оболочкой скрывалась невероятная сила... и в то же время женственность. И страстность. Необычайно соблазнительное сочетание.

Бен душой и телом готов был поддаться соблазну, но все-таки нашел в себе силы спросить:

– Ты уверена?

Ее глаза потемнели, приобрели цвет предгрозового неба, и голос ее дрогнул, когда она ответила:

– За всю мою жизнь я никогда и ни в чем не была так твердо уверена.

Большего ему не требовалось. Бен поцеловал ее еще раз, подхватил на руки и понес наверх по ступеням.

* * *

– Честно говоря, я почти обрадовалась, – призналась Эбби Мэтту. Она говорила искренне, хотя в то же время ей хотелось его успокоить. – Это такое облегчение – знать, что Гэри в курсе. И кроме того, он позвонил, а ведь мог вломиться сюда. Я считаю, что это добрый знак.

– Как тебе такая чертовщина лезет в голову? – бушевал Мэтт.

Он наконец перестал метаться взад-вперед по кухне и сыпать проклятиями, но было ясно, что ему надо выпустить пар. И лучше всего отыграться на Гэри.

– Я думаю, если бы он узнал, что я встречаюсь с кем-то еще, а не с тобой, он бы заявился сюда, – объяснила Эбби. – Но тебя он побаивается. Ты сильнее его, моложе, а главное – ты носишь оружие. Думаю, он не захочет мериться с тобой силами, Мэтт.

Мэтт порывисто обнял ее и привлек к себе.

– Это не означает, что он не попытается как-то досаждать тебе, и придумает что-нибудь более гнусное, чем телефонные звонки. Черт побери, Эбби, на этот раз я не приму отказа. Или я остаюсь здесь, или ты переезжаешь ко мне.

Эбби не удержалась от смеха, хотя смех получился невеселым.

– Я согласна. Теперь, когда Гэри все знает, мне все равно, кто еще об этом услышит.