-Хм, в натуре не по-человечески. – Прервал проводник Волосатого. Тот кивнул и снова читает.

-Не знаю, как быть. Деньги отдать не могу – моя щедрая, добрая натура, восстаёт против такой ужасной дикости. Это же самое настоящее варварство! Убить их тоже никак. Рома обидится. Да и Оля расстроится, не хочу я её расстраивать. Рому вот убить очень хочу. Бля. Вот это новость. Я ведь, правда, хочу его убить. Своего лучшего друга. Я просто негодяй. – Волосатый перевернул страницу и снова заговорил. – День третий. Или четвёртый? Точно, четвёртый. Рома снова канючил о всяких глупостях с деньгами. Спасся только тем, что ушёл погулять в поля. Может он просто забудет и отстанет, а? День пятый. Снова ноет. Видимо, мне не отмазаться. Но этот гад сменил тактику – теперь он крутится возле Оли и через неё пытается надавить на меня. Это уже ни в какие ворота! День шестой. Фу нагадил в неположенном месте, за что был строго наказан. Оля была поражена моим милосердием, Рома фыркал и воротил нос, а молодые хорошо воспитанные люди, весь день прыгали вокруг кола, к которому я привязал Фу и были очень счастливы. Им очень понравилось с ним играть. Тупой и Полоумная, весь день косились на меня, словно я безумен. Но ведь это подлая клевета! Я удивительно благоразумен и умён. Ах! Они просто быдло. Как ни печально это признавать, но в моём окружении, очень мало хороших, всё понимающих людей. Я так несчастен…. День другой, не помню, какой по счёту – сегодня случилось страшное. Мир треснул пополам. Обрушились небеса, погасло солнце…, этот негодяй, которого мама по ошибке назвала Роман, а надо было Свиньёй Неблагодарной, вымотал последние мои нервы. Я только что вернулся домой, глядя, как в вертолёте, к небесам, за Кордон этот драный, улетают…

-Сколько??? – Изумлённо выпучив глаза, воскликнули оба сталкера.

-Вот, тут написано цифрами. – Волосатый показал листок. Они прочли. Глаза вообще в блюдца превратились. С такими деньгами, можно было вообще не вспоминать, что означает слово «работа». Причём не вспоминать ещё лет сто после своей смерти.

А под цифрой, всю площадь листка, занимало раз тридцать написанное слово «сука!».

Написанное резко, гневно, кое-где с дырками в листке.

-Мне бы пришлось столько отдать, я б застрелился нахер… - Пробормотал Осторожный. Шляпа согласно кивнул. Волосатый тупо пялился на листок – не мог поверить, что это не шутка глупая. Помолчали. Стемнело, слов не разобрать уже, а огонь зажигать нельзя.

-Нафантазировал, поди, сталкер этот, от балды писал. – Проговорил Волосатый.

Шляпа покивал согласно и стал укладываться спать.

-Да полюбэ. Не бывает, что бы у сталкера столько бабла было. Это всю жизнь тут по подземельям шастать надо, что бы столько артов насобирать.

Сие сказав, Осторожный присел на корточки – ему ещё долго охранять, а стоять, в полный рост сейчас, пока полностью не стемнеет, лучше не стоит. На фоне горизонта его фигуру с километра видно будет. По такой мишени и слепой не промахнётся.

Стемнело совсем, Волосатый спрятал блокнот в карман, широко зевнул и стал устраиваться на земле – его смена вторая. А утром, наверное, часа два, Шляпа снова подежурит, хотя и не факт. Требовать от него такого никто не станет уж точно. Только если сам захочет.

Ночь не принесла сюрпризов, впрочем, здесь ночи обычно так и проходят. Так что, когда Шляпа утром разбудил своих спутников, и после завтрака озадаченно глядя вдаль, сказал:

-Странно, что так тихо и гладко всё идёт.