– Пожалуйста, простите меня, – сказал он. – Простите меня.

– Взгляни на меня, – нежно произнесла я.

Он заставил себя поднять голову. Я ласково, как мать, взяла его лицо в свои руки, хотя он едва ли был старше меня.

– Как тебя зовут?

– Владим… Владим Озваль.

– Иногда полезно сомневаться в святых, Владим. И в людях тоже.

Он, содрогнувшись, кивнул, и из его глаз покатились новые слезы.

– Мои воины носят мой символ, – сказала я, подразумевая татуировки солнечных солдат. – До сегодняшнего дня вы отделяли себя от них, уходя с головой в книги и молитвы, вместо того чтобы слушать свой народ. Будешь ли ты носить мой символ теперь?

– Да, – пылко прошептал юноша.

– Клянешься ли в верности мне и только мне?

– С радостью! – воскликнул он. – Солнечная королева!

У меня скрутило живот. Часть меня ненавидела то, что я собиралась сделать. Нельзя ли просто заставить его что-то подписать? Дать кровную клятву? Твердое обещание? Но мне нужно быть сильнее этого. Этот юноша и его товарищи ополчились против меня. Нельзя позволить, чтобы это случилось вновь. Это язык святых и страданий, язык, который они понимают.

– Расстегни рубаху, – приказала я. Уже не любящая мать и совсем другая святая – воин, орудующий священным огнем.

Солдат не мешкая завозился с пуговицами. Распахнул рубашку, обнажая грудь. Я устала и все еще чувствовала себя слабой. Нужно сосредоточиться. Мне хотелось сделать отметину, а не убить его.

Я почувствовала свет в своей руке. Прижала ладонь к гладкой коже над его сердцем, и выпустила импульс. Владим вздрогнул от прикосновения, обжигающего его плоть, но не закричал. Его глаза расширились и смотрели не моргая, лицо выражало восхищение. Когда я отняла руку, на его груди воспаленно пульсировал отпечаток моей ладони.

«Неплохо, – мрачно подумала я, – для первого опыта по нанесению увечий человеку».

Я отпустила силу, радуясь окончанию представления.

– Готово.

Владим посмотрел на свою грудь, и его лицо расплылось в блаженной улыбке. «У него есть ямочки, – осознала я, вздрагивая. – Ямочки и отвратительный шрам, который останется с ним на всю жизнь».

– Спасибо, Солнечная королева.

– Встань, – приказала я.

Он поднялся, не прекращая счастливо улыбаться, по его щекам все еще текли слезы.

Апрат зашевелился, будто решил встать.

– Не двигайтесь! – рыкнула я, снова приходя в ярость. Это он виноват, что мне пришлось заклеймить юношу. Это он виноват, что двое мужчин мертвы и их кровь собирается в лужу, в которой плавают шелуха от лука и морковная стружка.

Я посмотрела на него сверху вниз. Ощутила соблазн лишить его жизни, избавиться от него навсегда. Это было бы очень глупо. Я впечатлила нескольких солдат, но если убить Апрата, кто знает, какой тогда воцарится хаос. «Но ты этого хочешь», – отозвался голос в моей голове. Отплатить за месяцы под землей, за страх и угрозы, за каждый день, потерянный впустую, в то время как я могла бы охотиться на жар-птицу и мстить Дарклингу.

Должно быть, он прочел это намерение в моих глазах.

– Санкта-Алина, я просто хотел защитить тебя, чтобы ты снова стала здоровой, – залебезил он.

– Тогда считайте, что ваши молитвы услышаны. – Такого лжеца еще поискать. Последнее слово, которым я решилась бы себя описать, это «здоровая». – Священник, вы обеспечите убежищем всех, кто его ищет, а не только тех, кто поклоняется солнечной святой.