|
Наши пиджаки из индийского льна валялись на заднем сиденье, галстуки были ослаблены, а верхние пуговицы рубашек расстегнуты. Мы вообще облачились в костюмы только потому, что ехали по официальному делу. Когда адвокат идет разговаривать со свидетелем, он должен быть в костюме и при галстуке. Когда мы добрались до яхты Джерри и Бренды Баннерманов — сорокапятифутового судна, прекрасно оборудованного для рыбалки в открытом море, — хозяин был одет в джинсовые шорты, а хозяйка — в довольно экономное бикини.
Джерри Баннерман оказался загорелым крепким мужчиной лет сорока пяти. Его шорты были подпоясаны куском белой веревки. Бренде Баннерман было, на мой взгляд, около сорока. Это была длинноногая брюнетка с белозубой улыбкой и синими глазами, прекрасно гармонирующим по цвету с ее очень компактным купальником. Когда мы подошли к пристани их яхт-клуба, расположенного примерно в миле от их дома, построенного прямо на берегу, супруги Баннерман драили палубу. Спрятав наконец ведра и тряпки, они пригласили нас перекусить. Мы уселись на кокпите под синим тентом. Мы болтали, словно старые приятели, ели восхитительный салат с креветками, приготовленный Брендой, пили холодный чай из высоких бокалов с плавающими в них лимонными дольками. Джерри сообщил нам, что он тоже адвокат. Бренда сказала, что она до свадьбы работала секретарем в одной гнусной юридической консультации. Я подумал, что что-то в этом деле замешано слишком много юристов. Эндрю потом сказал, что ему пришла в голову та же самая мысль. Они рассказали, что удачно купили две квартирки в их кондоминиуме, сломали перегородки и получили отличную квартиру с видом на океан. «Рекордный год» — так называлась их яхта, — они приобрели после того, как фирма Джерри выиграла одно очень крупное дело и выписала своим работникам офигенные рождественские премии. Они обошли на этой яхте вокруг всей Флориды, и даже как-то раз добрались до островов Бимини — но это уже другая история. — Нас захватило краем урагана, — сказала Бренда. — Вот уж что бы не хотелось испытать еще раз, — хмыкнул Джерри. Бренда подала на стол печенье с шоколадной глазурью и подлила в бокалы холодного чаю. Пора было браться за работу. — Как я сказал вам по телефону, — начал я, — мы просто хотим узнать… — Слушайте, давайте обойдемся без околичностей, — перебил меня Джерри. — Прокурор предложил вам соглашение? — Он предполагает, что мы можем на это пойти, выслушав его свидетелей. — Это может оказаться неплохим вариантом, — кивнул Джерри. — Ну что, я включаю диктофон? — спросил Эндрю. — Да, пожалуйста. — Ой, я терпеть не могу, как мой голос звучит на пленке, — манерно произнесла Бренда и возвела глаза к небу. Мы трое остались под навесом, а она пересела, подставив лицо и грудь солнцу. Эндрю нажал «пуск» и «запись». Лента пошла мотаться. — По-моему, он это и собирался сделать, — сказал Джерри. — О ком вы говорите? — переспросил я. — О Фолгере. О вашем прокуроре. Конечно, тот факт, что мы слышали выстрелы… М-да, такую новость трудно назвать ободряющей. — …помог восстановить хронологию событий. Судя по вопросам, которые Фолгер задавал мне… — И мне, — встряла Бренда. — …у него есть и другие свидетели, которые видели обвиняемую на яхте, еще до того времени, как мы проплыли мимо. — Почему вы так решили? — Ну, например, он спрашивал, видели ли мы охранника в будке, которая стоит у ворот, и я решил… — И я тоже, — опять вставила слово Бренда. |
