Окоемов. Потом, надо бросить все эти предрассудки, там долги разные, приличия и обязанности, которыми вы себя опутываете, как цепями. Живи, Зоя, как живут люди деловые, практические; они не очень-то разборчивы на средства, когда добиваются чего-нибудь большого, существенного.

Зоя. Говори, милый, яснее! Я тебя слушаю со всем вниманием.

Окоемов. Тебе есть случай жить богато, весело и постоянно пользоваться моей дружбой. Глядя на тебя, я бы радовался… Моя совесть была бы спокойнее, потому что причина всего твоего горя – я!

Зоя слушает с напряженным вниманием.

А тут я видел бы тебя опять богатой, любимой. Отчего тебе не сойтись с Лупачевым, он так тебя любит? Полюби и ты его!

Зоя (вскрикивает). Ах! (Хватает щипцы от камина и бросается на мужа.)

Окоемов. Что ты, что ты!

Зоя. Ах, извини! (Щипцы падают из рук ее.) Ты меня заставил притворяться… Притворяться я могу… но быть бесчестной, нет… как ты смел… как ты смел!…

Окоемов. Зоя, Зоя, успокойся, тише!

Зоя. Нет, я не могу, я не могу, ты тут… (показывая на грудь) разорвал все… Мне надо прийти в себя… надо одуматься… после… (Идет к двери.)

Окоемов. Зоя, Зоя, выслушай!

Зоя (у двери). Нет, нет, я пойду… Прощай! Что я говорю… Нет, я подумаю…

Окоемов (идет за ней). Зоя, ну, извини! Я грубо выразился!

Зоя. Прощай! То есть я пойду, подумаю… Не ходи за мной… (Оборачивается, берет Окоемова одной рукой за лицо, пристально смотрит на него. Покачав головой.) Красавец! (Уходит в дверь направо.)

Окоемов делает несколько шагов к двери.

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Небольшая, но изящно убранная и меблированная гостиная; посередине закрытая богатой портьерой дверь в другую гостиную; направо (от актеров) дверь во внутренние комнаты.

Лупачев и Сосипатра выходят из средней двери.

Лупачев. Послушай, сестра! что за дама приехала к тебе вчера поздно вечером?

Сосипатра. Что тебе за интерес знать, кто эта дама? Мало ли их, проездом в деревню, останавливаются у меня.

Лупачев. Она долго пробудет у тебя?

Сосипатра. Да тебе-то что? Она сегодня же уезжает в имение. Я не захотела, чтоб она стояла в гостинице, и перевезла ее к себе.

Лупачев. Кто ж она такая? Не секрет, я думаю.

Сосипатра. Не секрет, да не хочет она, чтоб знали о ее приезде. Не хочет, чтоб ей надоедали визитами.

Лупачев. Да не Оболдуева?

Сосипатра. Ах, отстань, пожалуйста! Ну, хоть и Оболдуева, тебе-то что за дело?

Лупачев. А в таком случае у меня к тебе будет просьба.

Сосипатра. Какая еще?

Лупачев. И ты должна будешь ее исполнить, потому что это первая и последняя; никогда я к тебе ни с какими просьбами не обращался и не обращусь.

Сосипатра. Да говори, что такое!

Лупачев. Если Оболдуева здесь или будет здесь, познакомь с ней Окоемова и доставь ему случай видеться с ней tete-a-tete!

Сосипатра. Зачем это она ему?

Лупачев. А кто ж его знает. Значит, надо. Чужая душа потемки.

Сосипатра. Уж именно потемки. Да у всех-то у вас души темненькие.

Лупачев. Ну, я к тебе не за моралью пришел. Так уж пожалуйста! Я тебя прошу. Ты и мне сделаешь большое, очень большое одолжение.

Сосипатра. Тебе-то что нужно? Тоже потемки?

Лупачев. Это зависит от взгляда: по-вашему – потемки, а по-нашему – ясный день. Так, пожалуйста, Сосипатра. (Идет к двери.)

Сосипатра. Хорошо! (Идет за ним. Лупачев уходит. Сосипатра, открыв портьеру, видит Лотохина.) Пожалуйте сюда, Наум Федотыч!

Входит Лотохин.

Сосипатра и Лотохин.

Сосипатра.