Рене Ахдие. Красавица
Городу Новому Орлеану, который не дает забыть, что за каждым углом скрывается музыка И Виктору, как всегда
В одном мгновенье видеть вечность, Огромный мир – в зерне песка, В единой горсти – бесконечность И небо – в чашечке цветка.
«Прорицание Невинного», Уильям Блейк
Я хотела утром розы тебе преподнести, Но собрала так много, что не унести, Так много, что лентой нельзя стянуть. Узлы порвались. И все розы рассыпались. Разлетелись над морем, по ветру развеялись, Усыпали воду, и их уже не вернуть. Волны вспыхнули алым, точно пламя огня. Но на моем платье еще остался аромат этого дня… Вдохни запах воспоминаний.
Les Roses de Saadi, Марселина Деборд Вальмор
Зима, 1872 Улица Руаяль Новый Орлеан, Луизиана
Новый Орлеан – город, которым правят мертвые. Я помню, когда услышала об этом впервые. Старик хотел меня напугать. Он сказал, бывает, что гробы поднимаются из под земли во время ливня и мертвые наводняют улицы города. Он утверждал, что знает женщину креолку, живущую на улице Дофин, которая может общаться с духами из потустороннего мира. Я верю в магию. В городе, кишащем иллюзионистами, невозможно сомневаться в ее существовании. Однако я не поверила этому старику. «Уверуй, – предупредил он. – Ибо неверующие одиноки при смерти, они слепы и напуганы». Я сделала вид, будто его слова меня потрясли. На самом же деле он показался мне забавным. Он принадлежал к тому типу людей, которые запугивают заблудшие юные души историями о созданиях, снующих в тени темных аллей. Однако меня это еще и заинтриговало, так как моя юная душа тоже блуждает. С детства я скрывалась за отглаженными нарядами и отточенными фразами, но эта мысль всегда меня соблазняла. Она звала меня, как Сирена, вынуждая разбить все притворство о скалы и сдаться в объятия своей истинной натуры. Она привела меня туда, где я сейчас. Однако я благодарна. Ибо она помогла мне осознать две истины: у меня всегда будет блуждающая юная душа, независимо от возраста. И я всегда буду созданием, снующим в тени темных аллей, поджидающим… Тебя, любовь моя. Тебя.
Не то, чем кажется
Январь, 1872 На борту трансатлантического парохода «АРАМИС»
«Арамис» должен был прибыть с рассветом, как это привиделось Селине во сне. Она должна была проснуться под залитым солнечным светом небом, ветер принес бы запах океана, а город сверкал бы на горизонте. Полный надежд. Свободный. Вместо этого, однако, латунный колокол на носу «Арамиса» зазвонил в сумеречный час, в то самое время дня, которое ее подруга Пиппа называла потемками. По мнению Селины, это слово звучало очень по британски. Она начала собирать такие фразы вскоре после того, как познакомилась с Пиппой четыре недели назад, когда «Арамис» пришвартовался на пару дней в Ливерпуле. Пока что ее любимым оставалось выражение ни черта подобного. Тогда Селина не понимала, почему эта фраза показалась ей такой важной. Может, потому что она думала, что британские словечки пригодятся ей в Америке куда больше, чем французские, к которым она привыкла. Как только Селина услышала звон, она отправилась к правому борту, и легкие шаги Пиппы тут же последовали за ней. Чернильные щупальца ночи тянулись по небу, и призрачный туман окутывал город полумесяц. Воздух будто становился гуще, пока корабль приближался, и две девушки слушали, как «Арамис» пришвартовывается в водах Миссисипи, подплывая к Новому Орлеану. |
