Он обернулся так резко, словно она хлестнула его перчаткой. Мгновение спустя жесткая белая маска исчезла совсем, и из-за нее снова показался Кит, которого она знала.

– Дайте руку, – велел он.

Сюзанна так и сделала – она почему-то всегда машинально повиновалась ему. Он зачерпнул из ведра пригоршню ланолина, энергично смазал ей руку до локтя и поднес ее к поднятому кобыльему хвосту. Голос его звучал сейчас ровно, четко, это был голос человека, привыкшего отдавать команды и выслушивать рапорт об их исполнении.

– Сначала вы должны просунуть руку внутрь. Я успокою ее, и скажу, что делать дальше. Она может лягнуть! Я постараюсь вас оградить, но и сами не зевайте.

Сюзанна медленно, осторожно начала просовывать руку в тесную темноту утробы, ощущая вокруг напряженные мышцы перебиравшей ногами кобылы. Вот и локоть ее исчез. Где-то рядом Кит бормотал кобыле, поддерживая ее своим телом, ласковые слова, а та переступала задними ногами и мотала головой, издавая смешанное со стоном ржание.

Но тут для Сюзанны все звуки исчезли, исчезла и конюшня, и весь ее мир сузился до влажного жара лошадиного чрева и голоса Кита, звучавшего откуда-то сверху. Пальцы ее шарили в тесноте, она пыталась понять, что чувствует. Она практически перестала дышать.

– Мордочка! Я чувствую мордочку, – выдохнула она и провела пальцем по впадине ноздри, по острому ушку, по губе.

Жеребенок щипнул ее губами за палец!

– Ой! Он хочет меня укусить, – не то засмеялась, не то ахнула она.

– Значит, живой, – донесся до нее почти бесстрастный голос Кита. – Нащупайте ноги.

Сюзанна повела рукой вокруг головы жеребенка и нащупала шишковатые маленькие подогнутые ножки.

– Да... я чувствую... они рядом с головкой.

– Теперь осторожно трогайте... это задние или передние ноги? Над щиколоткой колено или задний скакательный сустав?

Сюзанна нащупала узловатое колено.

– Передняя нога!

– Хорошо. Прекрасно. Теперь нам надо развернуть его голову в нашу сторону и передние ноги тоже – обычно жеребенок именно так расположен в чреве. Нащупайте его голову, если сумеете, и поверните ее к себе.

– А кобыле будет больно?

«Глупый вопрос – ей и без того больно», – подумала Сюзанна.

Она сделала то, что он велел, – провела рукой по бугристой головке жеребенка, ощутив жесткие реснички, короткую колючую гривку. И со всей осторожностью попробовала повернуть ее на себя.

Она не поворачивалась!

– Смелее, Сюзанна, – услышала она голос Кита. – Вы ему не повредите.

Сюзанна набрала в легкие воздух, зажмурилась, прочла короткую молитву и потянула сильнее, напрягая мышцы.

– Ой, Кит, она... он движется...

– Хорошо. – Сюзанна так же отчетливо слышала его голос, как чувствовала его ладонь, которой он поддерживал ее за спину. – Сейчас мать станет тужиться, Сюзанна, вы это почувствуете, и тогда надо надеяться, он сам развернет передние ноги.

Сюзанна немного подождала. И вот кобыла стала тужиться. Из отверстия появилось крошечное копытце. Потом второе, и ножки высунулись до колен. Кобыла сделала еще одно усилие, и – чудо! Показалась маленькая мордочка.

– Кит...

Он отбросил сдержанность, словно раскаленную сковороду.

– Да, это чертовски удивительно, и это сделали вы, Сюзанна! Вы все абсолютно правильно сделали, а теперь надо взять его за ноги и потянуть. Я скажу вам когда...

Сюзанна медленно вытащила руку и бережно взялась за копытце размером с кофейную чашечку. Когда кобыла опять начала тужиться, она вместе с Китом потянула – медленно и осторожно, вот и другое копытце.

Ей на руки упал маленький жеребенок, мокрый и теплый, кажется состоявший из морды и ножек, живой и подвижный.