Глава четвертая

Тайное бегство

То, как просто Цинфелин доверился совершенно незнакомому человеку, утвердило Конана в первоначальном мнении: до болезни юный граф был храбрым воином и добрым товарищем. Только чистосердечный человек способен так легко вручить свою судьбу в руки друга.

Все последующее только укрепляло это впечатление.

Приняв решение, Цинфелин сразу же начал действовать. Он показал Югонне и Далесари небольшую комнатку позади спальни, где хранилась одежда. Длинные сундуки с плоскими крышками могли послужить идеальной постелью для путников; угощение юный граф лично перетащил туда же из своих жилых комнат.

— Пересидите здесь первое время, — сказал он. — Если услышите, что кто-то направляется в эту комнату, прячьтесь в сундуки. Впрочем, маловероятно, чтобы кто-то решил заглянуть сюда. Мои нерадивые слуги не слишком-то любят перетряхивать вещи и чистить их. Предпочитают пить мое вино и бездельничать.

Он коротко посмеялся, а затем пожелал супругам удачи и почти сразу же забыл о них.

Это Конан тоже отметил с одобрением. Цинфелин решал вопрос и тотчас переходил к следующему, не позволяя мыслям задерживаться в прошлом.

— В замке есть подземный ход, — сказал Цинфелин. — Мы воспользуемся им. О нем знают очень немногие… Но сперва нужно отыскать Рихана.

— Этим займусь я, — предложил Конан, но Цинфелин покачал головой:

— У тебя слишком приметная внешность. Рост, ширина плеч… Стражники наверняка запомнили, как выглядел подручный двух фокусников, приглашенных в мои апартаменты для дополнительного представления. Если ты начнешь разгуливать по замку ночью, это неизбежно вызовет вопросы.

— Ты хочешь сказать, — небрежно осведомился Конан, — что на тебя никто не обратит внимания? Ну, подумаешь, молодой граф, наследник здешних земель, шатается по замку ночами…

Цинфелин пропустил эту фамильярность мимо ушей. Коль скоро им с Конаном предстоит небезопасная поездка, обращение на «ты» предпочтительнее.

Юный граф засмеялся.

— Да, ты совершенно прав, киммериец. Если я начну бродить по замку, никто и бровью не поведет. В моем характере и поведении давно уже замечались странности. Еще одна ничего не прибавит.

— Ладно, согласен, — нехотя кивнул Конан. — К тому же и этот Рихан охотнее выслушает тебя.

— Договорились. Жди меня здесь! — И Цинфелин вышел из комнаты.

Конан переглянулся со своими спутниками.

— Что будем делать?

— Мы идем спать, — зевая, сообщил Югонна. — Далесари устала, да и я едва держусь на ногах. Слишком много впечатлений. Это вредно для здоровья. Передохнем, а завтра начнем шпионить.

Далесари только слабо улыбнулась и скрылась в комнатушке, которую предложил им граф.

Рихан спал в общей комнате вместе с другими дружинниками, когда Цинфелин пробрался туда и потряс друга за плечо.

Разбудить Рихана всегда было делом непростым, однако Цинфелин не сдавался: он тряс его, щипал, зажимал ему нос, дергал за волосы. Наконец Рихан недовольно проворчал что-то. Цинфелин зажал ему рот ладонью. Вдруг Рихан приглушенно вскрикнул и открыл глаза.

— Это я, — прошептал Цинфелин. — Иди за мной. Я хочу поговорить.

Ты очнулся! — голос Рихана звучал невнятно и глухо.

— Именно. — Цинфелин отнял ладонь от лица друга. — Молчи. Не говори больше ни слова, разбудишь других.

Они выскользнули на двор. Яркий лунный свет озарял обоих. Улыбка медленно проступила на простодушной физиономии Рихана.