Подбирая кадры, Надежда Константиновна воплощала в жизнь стратегическую задачу, поставленную перед ней Орденом. Она знала, что старшее поколение, выросшее при царизме, познавшее свое земное предназначение и свою земную силу, и все сильнее ненавидящее новую власть, ей никоим образом не изменить; как знала и то, что репрессии против здоровых взрослых людей бесовской троцкистско-ленинской гвардией, она остановить не может, — слишком неравны силы. Живя среди учиняющих массовые расстрелы, применяющих химические отравляющие вещества и иные способы массового террора против мирного населения: мужчин, женщин, детей, против беременных и даже младенцев, Надежда Константиновна нашла иную отдушину. Она видела себя в будущем, в тех поколениях, которые пока еще дети, но через 20–30 лет будут сменой тех, кто захватил в России власть; а уж она постарается, чтобы яблочко недалеко упало от яблони! И чтобы кадры, пришедшие на смену, не дали спокойной человеческой старости своим педагогам от политики и власти; и чтобы общество, раздираемое страстями, стяжательством, патологической жаждой денег, обуреваемое страхом, пресыщенное предательством и насилием, полностью дегенерированное, в конечном итоге разрушило само себя…

В какой-то момент Крупская понимает, что помимо создания сети советских средних и высших образовательных учреждений необходимо создать и особую школу, в которой будут готовить будущих вождей строительства новой жизни.

Еще там, за океаном, она из множественных примеров на лекциях узнала, что дегенерация — это процесс, который существует уже не одно тысячелетие; государства, расы и нации, как и отдельные личности, рождаются, вырастают, становятся зрелыми, затем старятся и, наконец, умирают. Но этот процесс можно значительно ускорить; а можно избавиться от некоторых причин, вызывающих дегенерацию, уберечься, продлить расцвет своей цивилизации, что и делали народы, когда изгоняли из своих земель пришельцев-дикарей, когда воевали против захватчиков, ведя освободительные войны…

Прежде чем создать особую школу будущих руководителей советского государства, Крупская работает над инструкцией, которая бы охватила все аспекты работы спецучреждения, названного ею Институтом красной профессуры. Аналогов подобному заведению еще не существовало! Впрочем, ей во многом приходится быть первой.

Прежде всего, — отмечает она в своем блокноте, — надо переработать учение Карла Маркса под русского потребителя; важно, чтобы теория научного коммунизма, содержащая в себе в скрытой форме положения масонства, насаждалась в общество как передовая идея человечества. Эту истину должны проповедовать все, кто будет учиться в стенах закрытого учреждения; теории научного коммунизма они должны служить беззаветно и безукоризненно, но они одни должны будут знать ВСЕ составляющие этого учения. Им придется разрабатывать и прививать в общество новые знания, навсегда закрыв «расовый вопрос» и «классовый вопрос», — чтобы русские люди не поняли, кто был главной движущей силой двух «русских революций». При этом к власти и далее должны приходить только тщательно проверенные и отобранные новой властью, но афишировать это, конечно, не рекомендуется. При этом большинство находящихся у власти, независимо от высоты положения, как правило, должны писаться русскими и выходцами из крестьян, рабочих или служащих.

Разрабатывая пункты инструкции для Института красной профессуры, Н. Крупская использовала полученные в Ордене знания. Делая при этом свой анализ лекций, прочитанных на спецкурсе в Йельском университете и испещряя блокнот пометками и цитатами, Крупская выстраивала стройную схему идеологии, по которой станет жить советское общество, но это будет идеология не для всех, а словно бы идеология внутреннего характера, как бывает внутренняя инструкция для сотрудников закрытого ведомства.