Я: «Звон? Чего? Я ничего не слышу».

Д.: «Слушай внимательнее».

Я: «Кажется, что-то в левом ухе. Что это может значить?»

Д.: «Неудачу».

Я: «Я принимаю то, что ты говоришь. Я хочу и удачи, и неудачи».

Д.: «Что ж, тогда подними руки и прими то, что идет к тебе».

Я: «Что это? Жезл? Черная змея? Черный жезл в форме змеи — две жемчужины, как глаза — золотой браслет вокруг ее шеи. Это магический жезл?»

Д.: «Это магический жезл».

Я: «А что мне делать с магией? Это магический жезл неудачи? Магия — это неудача?»

Д.: «Да, для тех, кто обладает ею».

Я: «Звучит, как высказывания древних — какая ты странная, душа моя! Что мне делать с магией?»

Д.: «Магия многое для тебя сделает».

Я: «Боюсь, ты разжигаешь мое желание и непонимание. Ты знаешь, что человек никогда не остановится в жажде черного искусства и вещей, что не требуют усилий».

Д.: «Магия не легка, и она требует жертвы».

Я: «Она требует жертвы любви? Или человечности? Если требует, забери жезл обратно».

Д.: «Не спеши. Магия не требует таких жертв. Она требует другой жертвы».

Я: «Что это за жертва?»

Д.: «Жертва, которую требует магия — это утешение».

Я: «Утешение? Я правильно понял? Понимать тебя невыразимо трудно. Скажи мне, что это значит?»

Д.: «Утешение следует принести в жертву».

Я: «Что ты имеешь в виду? Следует принести в жертву утешение, что я даю или утешение, которое я получаю?»

Д.: «И то, и другое».

Я: «Я запутался. Это слишком неясно».

Д.: «Ты должен принести в жертву утешение ради черного жезла, утешение, которое ты даешь и которое получаешь».

Я: «Ты говоришь, что мне непозволительно получать утешение от тех, кого я люблю? И нельзя давать утешение тем, кого люблю? Это значит утрату части человечности, и ее место занимает то, что называют жестокостью к себе и другим».

Д.: «Так оно и есть».

Я: «Жезл требует этой жертвы?»

Д.: «Он требует этой жертвы».

Я: «Могу ли я, позволено ли мне принести жертву ради жезла? Должен ли я принять жезл?»

Д.: «Тебе он нужен или нет?»

Я: «Не могу сказать. Что я знаю о черном жезле? Кто дает его мне?»

Д.: «Темнота, что лежит перед тобой. Это следующее, что приходит к тебе. Ты примешь его и принесешь жертву?»

Я: «Трудно принести жертву темному, слепой темноте — и что за жертву!»

Д.: «Природа — разве природа дает утешение? Она принимает утешение?»

Я: «Ты рискнула употребить тяжелое слово. О каком одиночестве ты просишь?»

Д.: «Это твоя неудача, и — сила черного жезла».

Я: «Как мрачно и пророчески ты говоришь! Ты незаметно заточаешь меня в доспехи  ледяной жестокости? Ты облачаешь мое сердце в бронзовый панцирь? Я счастлив теплотой жизни. Должен ли я упускать ее? Ради магии? Что есть магия?»

Д.: «Ты не знаешь магии. Так что не суди. На что разозлился?»

Я: «Магия! Что мне делать с магией? Я не верю в нее, я не могу в нее поверить. Мое сердце тонет — и я должен принести в жертву большую часть своей человечности магии?»

Д.: «Я советую тебе не бороться с этим, и, самое главное, не действовать столь просветленным, будто глубоко внутри ты не веришь в магию».

Я: «Ты неумолима. Но я не могу поверить в магию, или же у меня совершенно ложная идея о ней».