Север, восстань и уйди,

Запад, удались в свое место.

Восток, распространись,

Юг, умри.

Ветра меж ними

освободили распятого

/ [Image 135] /

Дальние поперечины разделены

поперечинами меж ними.

Ступени меж ними,

упорные улицы.

Бурлящий горшок остывает.

Пепел подернут золой

под ним.

Ночь покрывает небо и далеко

внизу лежит черная земля.

День приближается, и над облаками далекое солнце.

Одиночка больше не готовит исцеляющих зелий.

Четыре ветра дуют и смеются от своей щедрости.

И он издевается над четырьмя ветрами.

Он видел звезды и касался земли.

Потому его рука сжимает нечто сверкающее

и его тень выросла до Небес.

Необъяснимое случается. Ты бы скорее покинул себя и предался каждой множественной возможности. Ты бы скорее пошел на любое преступление, чтобы украсть для себя таинство изменяющегося. Но дороге нет конца.

Глава 20 Путь Креста

 Я видел черную змею, обвившуюся вокруг дерева креста. Она вползла в тело распятого и появилась вновь, преображенная, из его рта. Она стала белой. Она обвилась вокруг головы мертвого, как диадема, и свет блистал над его головой, и солнце восходило, сияя, на востоке. Я стоял и смотрел и был в смятении, и великий груз отяжелил мою душу. Но белая птица, сидевшая на моем плече, говорила мне: «Пусть идет дождь, пусть дует ветер, пусть воды текут и горит огонь. Пусть каждая вещь имеет свое развитие, пусть пребудет становление».

2. Воистину, путь ведет через распятого, то есть сквозь него, для кого было немаловажно прожить свою жизнь и который, таким образом, был вознесен к великолепию. Он не просто учил известному и стоящему знанию, он жил им. Неясно, какое нужно смирение для того, чтобы принять на себя проживание своей собственной жизни. Омерзение того, кто хочет войти в свою жизнь, трудно измерить. Отвращение овладевает им. Его тошнит. У него болят внутренности, а разум тонет в усталости. Он бы придумал любой трюк, чтобы избавиться от этого, ибо ничто не сравнить с муками на собственном пути. Он кажется невозможно трудным, столь трудным, что практически все кажется предпочтительнее этой пытки. Немногие предпочтут даже любить людей за страх к самим себе. Я тоже думаю, что некоторые совершат преступление, чтобы выбрать раздор с собой. Потому я цепляюсь за все, что препятствует моему пути к самому себе.

3. Тот, кто идет к себе, спускается вниз. Душераздирающие и абсурдные формы предстали перед величайшим пророком, пришедшим до этого времени, и это были формы его собственной сути. Он не принял их, но изгнал их перед другими. В конечном счете, однако, ему пришлось отметить Тайную Вечерю со своей собственной нищетой и принять эти формы своей сути из сострадания, которое и есть то принятие низшего в нас. Но это разъярило могучего льва, которые преследовал заблудших и вернул их ко тьме глубин. И как все, обладающие силой, тот, с великим именем, желал извергнуться из лона гор, подобно солнцу. Но что случилось с ним? Его путь проходил перед распятым, и он начал яриться. Он разъярился перед людьми насмешки и боли, ибо сила его сущности заставляла его следовать именно тем путем, которым Христос прошел перед нами. Но он громко провозглашал свою силу и величие. Никто не кричит громче о своей силе и величии, нежели тот, у кого земля исчезает из-под ног. Наконец, низшее в нем добралось до него, его неспособность, и это распяло его дух, так что, как он предсказывал, его душа умерла прежде тела.

4. Никто не возносится над собой, не обратив свое опаснейшее оружие против себя же. Тот, кто хочет подняться над собой, должен спускаться вниз и поднимать себя на себя же и волочить себя к месту распятия.