И: "Ты можешь называть нас символами по той же причине, что называть символами своих приятелей, если желаешь. Но мы так же реальны, как и твои товарищи. Ты ничего не лишаешь силы и ничего не решаешь, называя нас символами".

Я: "Ты меня запутал. Вы хотите быть реальными?"

И: "Мы — как раз то, что ты называешь реальностью. Вот мы, ты должен принять это. Выбор за тобой".

Я молчу. Саломея отошла. Я неуверенно осматриваюсь. За мной на круглом алтаре высоко горит красно — золотое пламя. Змея легла вокруг него кольцом. Ее глаза сверкают золотыми отражениями. Еле держась на ногах, я поворачиваюсь к выходу. Когда я выхожу в зал, я вижу, что впереди меня идет грозный лев. Снаружи царит холодная звездная ночь.

[2] (190) Не легко признавать свое стремление. Для этого многим необходимо предпринять особые усилия, чтобы быть честным. Очень многие не хотят знать, чего они на самом деле желают, потому что это может показаться им невозможным или слишком тяжелым. И все-таки стремление — это способ жизни. Если вы не признаете свое желание, вы не будете следовать себе, а перейдете на чужой путь, который другие вам указали. И тогда вы живете не своей жизнью, а чужой. Но кто должен жить вашей жизнью, если вы ею не живете? Это не только глупо — менять свою жизнь на чью-то, это также лицемерная игра, потому что вы никогда не сможете по-настоящему жить жизнью других людей.

Если вы отказались от своего Я, вы проживаете его в других, тем самым вы становитесь эгоистичным по отношению к ним и их обманываете. Все считают, что такая жизнь возможна. Однако, это только обезьянье подражание. Уступая своему обезьяньей склонности, вы заражаете других, потому что обезьяна поощряет все, что является обезьяньим. Таким образом, вы превращаете себя и других в обезьян. Благодаря взаимоподражанию вы живете в соответствии со средними ожиданиями. Образ героя был создан для всех — в любом возрасте — благодаря стремлению к подражанию. Потому герой был убит, ведь мы все брали с него пример. Знаете ли вы, почему вы не можете отказаться от подражания? Из-за боязни одиночества и поражения.

Быть собой значит быть предоставленным себе. Никогда не говорите, что быть собой — это удовольствие. Не будет радости, а долгие страдания, так как вы должны будете сами создавать себя.

Если вы хотите создать себя, вы начинаете не с наилучшего и наивысшего, а с наихудшего и самого глубокого. Поэтому говорите, что не хотите жить самим собой. Течь вместе с потоком жизни не в радость, а боль, так как это сила против силы, чувство вины; это подрывает то, что освящено.

Образ Богоматери с ребенком, который Я предвижу, указывает мне на тайну преображения. (191) Если предвидение и удовольствие объединить в себе, из них возникает третье, божественный сын, который является высшим смыслом, символом, переходящим над в новое творение. Я лично не стал высшим смыслом (192) или символом, но символ во мне становится таким, какова у него сущность, и какая сущность у меня. И так я стою, как Петр в молитве, перед таинством превращения и становления настоящего Бога во мне.

Хоть я и не сын Бога, я все же представляю его, как тот, кто был матерью Богу, а следовательно, тот, кому во имя Бога была дарована свобода соединения и разрешения. Соединение и разрешение происходят во мне. (193) Но так как я являюсь частью мира, это также происходит в мире через меня, и никто не может этому воспрепятствовать. Это происходит не по моей воле, а по воле неизбежной силы. Я не хозяин ваш, во мне бытие Бога. Я закрываю прошлое одним ключом, другим я открываю будущее. И это происходит благодаря моему превращению.