Из.: "Разве есть два типа правды?"

Я: "Мне кажется, да. Наша правда происходит от знания внешних вещей. Правда твоих священников идет от знания внутренних вещей."

Из. (полусидя): "Это целительное слово."

Я: "Я счастлив, что мои слабые слова помогли тебе. O, если бы я только знал много больше слов которые помогли бы тебе. Стало холодно и темно. Я сделаю огонь, чтобы согреть нас."

Из.: "Делай, это может помочь." (Я собрал дров и зажег большой огонь.) "Священный огонь согревает меня. Теперь скажи мне, как ты сделал огонь так быстро и таинственно?"

Я: "Все, что мне нужно это спички. Посмотри это такие маленькие деревянные палочки со специальным веществом на кончике. Если потрешь их о коробок, то появится огонь."

Из.: "Это удивительно, где ты научился этому искусству?"

Я: "У любого есть спички откуда я. Но это самое малое. Мы также можем летать с помощью полезных машин."

Из.: "Вы можете летать как птицы? Если бы в твоих словах не было бы такой магической силы, Я бы сказал что ты лжешь."

Я: "Я точно не лгу. Посмотри у меня также есть часы, например, которые показывают точное время дня."

Из.: "Это удивительно. Ясно что ты из странной и изумительной земли. Ты точно из священных Западных земель. Ты бессмертен?"

Я: "Я — бессмертен? Нет ничего более смертного, чем мы."

Из.: "Что? Ты не бессмертен и в тоже время понимаешь такие искусства?"

Я: "К сожалению, наша наука еще не преуспела в том, чтобы найти средство против смерти."

Из.: "Кто тогда обучил тебя таким искусствам?"

Я: "В течении столетий люди сделали много открытий, через точное наблюдение и науки о внешних вещах."

Из.: "Но эта наука — такая ужасная магия, которая сразила меня. Как так может быть, что ты еще жив, даже если пьешь этот яд каждый день?"

Я: "Мы выросли привыкшими к этому со временем, потому что человек привыкает ко всему. Но мы все несколько увечны. С другой стороны, эта наука имеет великие преимущества, как ты видел. То, что мы потеряли в терминах силы, мы заново открыли много раз через овладение силами природы."

Из.: "Не жалко ли это быть таким раненым? Насчет меня я вытягиваю свою силу через силу природы. Я оставляю тайную силу трусливым волшебникам и женоподобным магам. Если я размозжу чей-то череп, это остановит его ужасную магию."

Я: "Но не понял ли ты, как сильно прикосновение нашей магии подействовало на тебя? Ужасно, я думаю."

Из.: "К сожалению, ты прав."

Я: "Теперь ты возможно видишь, что у нас нет выбора. Мы обязаны проглатывать яд науки. В другом случае мы повторили бы твою судьбу: мы были бы полностью искалечены, если бы мы встретили это неподготовленными и ничего не подозревающими. Этот яд так неодолимо силен, что каждый, даже самый сильный, и даже вечные Боги, гибнет из-за него. Если наша жизнь дорога нам, мы скорее предпочитаем пожертвовать частью жизни, чем предать себя неминуемой смерти."

Из: «Все же я больше не думаю что ты из священных Западных земель. Твоя страна наверняка заброшена, полна паралича и отречения. Я томлюсь по Востоку, где течет чистый источник нашей жизни, дающий мудрость."

Мы сидим молча у мерцающего огня. Ночь холодна. Издубар стонет и смотрит вверх на звездное небо.

Из.: "Самый ужасный день моей жизни — нескончаемый — такой длинный. Презренное магическое искусство — наши священники ничего не знают, иначе они защитили бы меня от этого — даже Боги умирают, он говорит. У вас больше нет Богов?"

Я: "Нет, слова — вот все, что мы имеем.