—Послушай, если тебе не по себе здесь, ты могла бы перебраться в другое крыло, поближе к маме и Митчу.

—Я и Лили в роли дуэний — как раз то, что необходимо новобрачным. В любом случае я почти привыкла. Слышишь, она все еще поет, — Хейли понизила голос до шепота. — Амелия почти всегда умолкает еще до того, как я подхожу.

Приоткрывая дверь, которую никогда не запирала на задвижку, Хейли интуитивно ухватилась за Харпера.

В комнате оказалось холодно, но в этом не было ничего необычного. После исчезновения Амелии холод всегда сохранялся еще некоторое время, однако Лили сие не тревожило. Услышав отчетливый скрип качалки, Хейли резко выдохнула, и в холодном воздухе заклубилось облачко пара.

«Что-то новенькое, — подумала она. — О господи!»

Амелия в сером платье качалась в кресле, спокойно сложив руки на коленях, и пела. Она явно не обучалась нотной грамоте, но обладала приятным, мелодичным, убаюкивающим голосом, каким и поют колыбельные.

Однако, когда привидение повернуло голову, когда оно устремило взгляд на дверь, кровь в жилах Хейли застыла, как и воздух в детской.

Амелия не улыбалась. Ее лицо скривила гримаса. Глаза были выпучены и налиты кровью.

Это то, что они делают. Это то, что они дают.

Говоря — думая — это, Амелия начала разлагаться. Плоть постепенно уходила с костей, пока в кресле не остался скелет в лохмотьях.

Наконец исчез и скелет.

—Пожалуйста, скажи, что ты тоже это видел, — дрожащим голосом еле прошелестела Хейли. — И слышал.

—Да, — Харпер, крепко держа Хейли за руку, потянул ее в другой конец комнаты, к детской кроватке. — Здесь теплее. Чувствуешь? Около Лили теплее.

—Она никогда не делает того, что может напугать Лили, и все-таки я хочу остаться. Я чувствую, что должна держаться поблизости. Ты расскажешь всем о том, что видел?

—Я могу сегодня переночевать здесь. В одной из гостевых спален.

—Не переживай, — Хейли поплотнее подоткнула дочкино одеяльце. — С нами ничего не случится.

Харпер дернул ее за руку, потянул в коридор.

—Это было впервые?

—Со мной определенно впервые. Теперь мне будут сниться кошмары.

—Ты точно не боишься оставаться одна? Харпер дотронулся до ее щеки, и Хейли мельком

подумала, что и это произошло впервые. Они стояли очень близко друг к другу, он касался ее щеки, а другой рукой сжимал ее руку.

Ей всего лишь надо было сказать: «Боюсь. Останься со мной».

Но что потом? Начав что-то новое, не разрушит ли она все, что у нее есть?

—Нисколечко. Она же не злится на меня, ничего такого. У нее нет никаких причин. С нами все будет н порядке, а ты спустись и просвети остальных.

—Если ночью испугаешься, позвони. Я приду.

—Спасибо. Приятно это знать.

Хейли осторожно высвободилась и ушла в комнату.

Да, у Амелии нет причин злиться на нее. У нее нет ни парня, ни мужа, ни любовника. А единственный мужчина, которого она хочет, вне досягаемости.

—Ты можешь расслабиться, Амелия, — прошептала Хейли. — Похоже, в обозримом будущем мужская компания мне не светит.

3

В середине следующего дня Харпер отправился на поиски Хейли. Прекрасно зная ее, он понимал, что необходимо действовать тонко. Если Хейли заподозрит, что он пытается ей помочь, отвлечь от тревожных мыслей о призраке, она и разговаривать с ним не станет, просто отмахнется.

Хейли Филлипс из тех девушек, что на любое предложение помощи ответят одно: «Я прекрасно справлюсь сама, не тревожься обо мне».

Харпер думал, что в этом нет ничего плохого, хотя на ее месте большинство женщин с радостью пользовались бы щедростью его матери или по крайней мере принимали бы эту щедрость как само собой разумеющееся.