— Я должна попросить вас: если в дальнейшем кто-либо свяжется с вами по поводу Луизы Пеннел, немедленно звоните мне. Вот мой номер телефона.

Она вручила газетчику визитку, и тот сунул ее в бумажник. Тревис поставила чашку на блюдце:

— Большое спасибо, что уделили мне время.

— Был рад. Вы уже обедали?

— Пардон?

— Я говорю, вы уже обедали? Я, например, еще нет, а в нескольких минутах отсюда есть отличный паб.

Анна вспыхнула и, пряча взгляд, стала застегивать пальто:

— Мне надо вернуться на работу, но за приглашение благодарю.

Пока Дик Рейнольдс выводил гостью через лабиринт коридоров из редакции и провожал до машины, она успела согласиться поужинать с ним следующим вечером. Внимание журналиста Анне весьма польстило: уже долгое время за ней никто не ухаживал и он понравился ей с первого взгляда.

Рейнольдс вскоре вернулся за свой стол и полез в Интернет. Полиция еще не поместила заявление для прессы с подробностями сходства двух криминальных случаев, и Дик по-прежнему был уверен, что обе жертвы просто были симпатичными девушками, которые носили цветок в волосах и были убиты в двадцать два года. Он не знал, что во Всемирной паутине существовал обширный сайт, посвященный убийству Элизабет Шорт, где описывались куда более ужасающие сходства. Помня к тому же, что между двумя преступлениями почти шестьдесят лет, он решил пока заняться заметкой о пропавшем школьнике.

ГЛАВА 4

День десятый

Анна сидела напротив хмурого Ленгтона в его кабинете.

— Я знал, что эта глупая девчонка лжет, — буркнул он.

— Они продали фотографию за сотню фунтов и разделили деньги пополам.

— Я умею читать! — огрызнулся он, просматривая ее отчет с подробностями опроса Шерон, Кеннета Данна и Дика Рейнольдса. — Итак, если эти письма написал убийца — для нас они потеряны! Может, это и впрямь какой-то чокнутый?

— Нет!

Ленгтон мрачно взглянул на нее:

— В первом письме говорилось про разрезанный рот Луизы — эту деталь не упоминали в новостях. Второе вообще больше походило на головоломку. Репортер никогда не слышал о деле Черной Орхидеи, а потому решил, что сходство тут в цветке в волосах. Оба письма, я думаю, поступили от убийцы.

— В самом деле?

— Да.

— А тот репортер не клюнул, что ли, на наживку и никак это не использовал?

— Потому что он полагал…

— Да-да! Потому что полагал, будто его написал какой-то сумасшедший — вроде тех психов, что звонят нам без конца. Удивляет только, что никто эти послания не сохранил. У них, надо думать, молоко на губах не обсохло — настоящий профи ни за что бы такое не выбросил!

— Ну да, они оба еще не старые, — ответила Анна и почувствовала, как по щекам разливается румянец.

Ленгтон откинулся на стуле и усмехнулся:

— Вот как? Ну, на всякий случай хочу предупредить: им нельзя доверять — хоть старым, хоть молодым. Бьюсь об заклад, после твоего визита они примутся землю рыть, чтобы что-нибудь откопать, — и это меня беспокоит. Как думаешь?

В этот момент в дверь постучали и в кабинет заглянул Льюис:

— Переправить все эти папки в отель?

Ленгтон кивнул, и Льюис закрыл дверь.

— Подключить бы сюда консультанта-психолога. Не знаю, удастся ли высвистать Паркса: он пишет какую-то книгу и работает на «Кунард», причем почти задаром.