— Ставлю на то, что Шерон Найджел наденет меховой костюм футбольного талисмана, застрянет и не сможет его снять.

— Ставлю на то, что в клубе латинского языка выпинают кого-нибудь во время весеннего бала.

— Ставлю на то, что в этом году в кабинет директрисы первого вызовут Чайавата Тервейла.

— Ставлю на то, что новенькая сбежала из дурдома.

— Ставлю на то, что новенькая сбежала из московской тюрьмы.

— Ставлю на то, что у Льюиса будет нервный срыв еще до начала зимних каникул.

Я все записываю при помощи шифра собственного изобретения, а вечером мы с Сэмом высчитаем размеры возможных выплат. Конечно, они не раз еще поменяются — ведь появятся новые ставки. Но мы получим хотя бы приблизительную картину и сможем сообщить за завтраком всем заинтересованным лицам, на что нынче выгодно поставить. Всегда поражался, как богатеньким детишкам не терпится срочно просадить побольше денег.

А преступникам не терпится эти денежки заполучить.

Возвращаемся в общежитие. Даника тыкает меня локтем.

— Ну? И почему же ты сегодня у нас весь такой мрачный, мерзавец?

Пожимаю плечами.

— Прости. Устал, наверное. Ну и вообще дурак.

Она хватает меня за шею затянутой в перчатку рукой и делает вид, что душит. Я подыгрываю и падаю на колени, корчась в притворной агонии. Даника оттаивает и смеется.

Простила.

— Знал же, что надо захватить пакет с кровью, — сокрушенно качает головой Сэм, укоризненно глядя на нас.

И тут мимо проходит Одри под ручку с Гретом Хармсфордом. Моя бывшая девушка. Которая меня бросила. А ведь с ней я чувствовал себя нормальным и однажды почти убедил ее вернуться. А теперь она даже не смотрит на меня.

Зато Грег оглядывается, злобно щурясь, словно бросает вызов.

Хотел бы я стереть довольную ухмылку с его лица. Вот только именно сейчас он проходит мимо, а я стою на коленях.

Хотел вечером разложить вещи или посидеть с друзьями в холле, но не тут-то было: новый комендант, мистер Пасколи, объявил, что будет встреча двенадцатиклассников и школьных психологов — обычная консультация по профориентации.

Раньше я встречался с мисс Вандервеер только один раз в год. Милая такая тетя, у нее всегда наготове список: какие лучше выбрать предметы и факультативы, чтобы поступить в хороший колледж; какой общественно полезной работой заняться — ведь члены вступительных комиссий просто обожают общественно полезную работу. Зачем мне теперь-то с ней видеться? Но все равно приходится плестись вместе с Сэмом и другими старшеклассниками в библиотеку Лейнхарта.

Опять выслушиваем речи: на этот раз о том, как важно не расслабляться в выпускном классе, сейчас, мол, трудно, но это цветочки по сравнению с колледжем. Право слово, парень (один из психологов, наверное) расписывает все так, будто в колледжах сочинения пишут кровью, однокашники забивают ногами до смерти, если накосячил в лаборатории и понизил общую оценку, а вечерние занятия затягиваются до самого утра. Не очень убедительно.

Наконец, зачитывают список — кто и в каком порядке идет на консультацию. Я отправляюсь туда, где принимает Вандервеер — она беседует с кем-то за большой ширмой, а остальные ждут своей очереди.

Сэм ерзает на краешке стула и наклоняется ко мне:

— Старик, что делать? Будут спрашивать про колледж.

— Наверняка, — я тоже наклоняюсь поближе. — Это же консультация по профориентации. Колледжи и еще раз колледжи. Они спят и во сне видят эти колледжи.

— Да, но они-то думают, я хочу поступить в Массачусетский технологический институт на факультет химии, — шепчет сосед убитым голосом.

— А ты им и скажи, что не хочешь.