Раньше глупые попытки Даники спасти мир меня порядком выводили из себя. Зачем менять мир, если он сам не хочет меняться? Но вряд ли стоит сейчас говорить об этом Сэму: не очень уместная реплика. Да я и сам уже не уверен, что так считаю.

— Может, ты сумеешь ее переубедить насчет ужасов? Ну, например, покажи ей что-нибудь из классики, возьми в видеопрокате «Франкенштейна», прочитай с выражением «Ворона». Женщины это обожают: «Прочь отсюда, птица злая! Ты из царства тьмы и бури, — уходи опять туда, не хочу я лжи позорной, лжи, как эти перья, черной, удались же, дух упорный!» Кто же тут устоит?

Но Сэм не улыбается в ответ.

— Ну, ладно, сдаюсь, — я поднимаю руки. — Больше не буду.

— Да нет, забавно. Дело не в тебе, просто я не могу…

— Мистер Ю! Мистер Шарп! — По проходу между креслами к нам пробирается мисс Логан, усаживается прямо позади и демонстративно подносит палец к губам. — Вы же не хотите, чтобы я вас рассадила.

Стыда потом не оберешься, и мы замолкаем. Уортон как раз зачитывает длиннющий список того, за что ученикам полагается наказание: нельзя употреблять алкоголь и наркотики, мальчишкам забираться в комнаты к девчонкам (и наоборот), прогуливать занятия, выходить из общежития вечером, краситься черной помадой. Печально, но факт: в каждом выпускном классе всегда находится как минимум один умник, который на какой-нибудь лихой вечеринке умудряется нарушить все правила разом. Очень надеюсь, что в этом году таким умником буду не я.

Ведь черная помада мне не очень идет.

Данику мы встречаем по пути в столовую. Свои русые кудряшки она заплела в семь косичек, и на каждой болтается деревянная бусина. Верхняя пуговица на воротнике белой рубашки расстегнута, так что видно цепочку с семью нефритовыми амулетами — защита от разных проклятий. Удача. Сны. Тело. Эмоции. Память. Смерть. Трансформация. Это я ей подарил на день рождения, как раз перед окончанием прошлого учебного года.

Амулеты изготавливаются мастерами: волшебники накладывают проклятие определенного типа, и носитель получает соответствующую защиту. Ведь, как известно, только камни впитывают магию. Талисман срабатывает лишь единожды: камень отводит проклятие, но сразу же трескается. Настоящие амулеты от трансформации — редкость, потому что подобных мастеров в мире очень мало; один такой рождается, наверное, раз в десять лет. Но у Даники самый что ни на есть настоящий. Я точно знаю — сам делал.

А она и не догадывается.

— Привет.

Даника шутливо толкает Сэма, и тот обнимает ее за плечи.

Все вместе мы входим в столовую.

Первый вечер нового учебного года, поэтому на столах скатерти и вазочки с розами и гипсофилами. Родители кое-кого из новеньких толкутся тут же, они под впечатлением: высокие потолки обшиты деревом, из позолоченной рамы за всеми бдительно следит суровый полковник Уоллингфорд, а мы умудряемся каким-то образом не размазывать еду по лицу.

Сегодня подают лосося в соусе терияки, бурый рис и морковь. На десерт — вишневое пирожное. Ковыряю морковь вилкой. Даника начинает с десерта и довольно констатирует:

— Вполне съедобно.

А потом безо всякого перехода принимается разглагольствовать о том, как этот год важен для «Колдунов» (так называется клуб поддержки мастеров). Мол, нужно всем рассказать о второй поправке, а на следующей неделе будет какой-то митинг, и правительство все больше вторгается в частную жизнь, и так далее. Я слушаю ее вполуха.

Поворачиваюсь к Сэму, чтобы заговорщически ему подмигнуть, но он внимает каждому ее слову, затаив дыхание.

— Кассель, — прерывается Даника, — ты не слушаешь, я ведь все вижу.