|
«Ты должен отдать Книгу тому, кто первый коснулся ее страниц», — вспомнились ему слова напутствия, их произнес женский голос той, кто впервые назвал его Хранителем. БЫЛ ли то голос самой Книги — он не знал, и не знал, почему она молчит сейчас, в самый важный для них обоих момент. Не от того ли, что в этом случае он обязан сам принять правильное решение? В объяснение Фруста о полной потере энергии он упрямо не хотел верить, скорее всего, оттого, что подсознательно считал Книгу живым существом. Получалось как в старой сказке: налево пойдешь, себя потеряешь, направо пойдешь… Неожиданно в голову ему пришла неплохая идея. — Скажите мне слово, с которого начиналась третья страница книги, самое первое слово на этой странице. Фруст молчал, и Глеб почти физически ощутил, как опять сгущается напряжение. — Вы ведь сказали, что участвовали в ее написании, — значит, вы должны были знать… — Совсем не обязательно, Глеб. Совсем не обязательно при этом наизусть помнить ее текст, но случайно я знаю это слово, проблема лишь в том, что ты его не знаешь и у тебя нет третьей страницы Книги, ты не сможешь меня проверить. Это была правда, он блефовал, поставил простейшую ловушку и сам же в нее попался. — Все же скажите мне его! — Хорошо, раз ты настаиваешь. Там написано слово «Стрибог». — И что же оно означает? — Ничего. Это просто имя одного из древних славянских богов. — А может быть, это имя одного из тех, кто написал Книгу? — озаренный внезапной догадкой, тихо произнес Глеб. — Все может быть, Глеб, но это сказал ты, а не я. — Как вас зовут, торговец Фруст? Как звучит ваше настоящее имя, не записанное в официальных документах? Надеюсь, хоть это вы можете мне сказать? — Меня зовут Дат Страбор. Медленно, неуклюжим движением левой руки, по-прежнему не выпуская рукояти меча, Глеб снял ладанку. Она сразу же стала видимой и теперь лежала у него на ладони холодная, как льдинка. Окончательно опустив меч, Глеб протянул ладанку Страбору, и едва только рука этого существа коснулась ее — дощечка засветилась холодным небесным светом, тем самым, что еще сильнее запылал сейчас в кристалле на рукояти его меча. Страбор не взял образок, он лишь осторожно и нежно провел по его поверхности ладонью, словно приветствуя дорогое ему существо. И, вдохнув в него жизнь этим движением, медленно отвел руку в сторону, как бы давая Глебу возможность еще раз оценить всю важность принятого решения. Знакомый голос прошелестел в его сознании, словно ветерок пролетел: — Ты не ошибся, Глеб. Этот человек говорил правду. Вечером они сидели на полянке у костра, зажженного рядом с опущенным пандусом шлюпки. Внутри было неуютно. Голые стены не располагали к длительной беседе. Васлав, как это бывало почти каждый вечер, готовил ужин, и, казалось, ничего особенного не произошло, если не считать того, что теперь у Глеба больше не было Книги. Где-то недалеко в кустах притаилась огромная лягушка, обладающая человеческим разумом, а на пороге шлюпки стоял биоробот, внешне похожий на человека и назвавший себя именем древнего Бога… Впрочем, биороботом он, скорее всего, не был. Постепенно Глеб начал привыкать к тому, что внешняя, видимая сторона предметов далеко не всегда отражает их внутреннюю сущность. В одном он больше не сомневался: Страбор прибыл сюда из немыслимых далей и, возможно, он действительно принадлежал к древнейшей цивилизации Асилов. — Выходит, ты все еще сомневаешься в этом? Глеб никак не мог привыкнуть к тому, что его разум для этого существа похож на открытую книгу. |
