– Вас ждет товарищ Сталин, – сообщил бесстрастный голос. – Если вы готовы, машина заедет за вами через полчаса.

Серго отвезли в Кунцево.

– Здравствуй, Сергей! – тепло поздоровался Коба, как будто Кавтарадзе не признавали виновным в участии в заговоре с целью убить генсека. – Где ты был все эти годы?

– Сидел.

– Значит, ты сумел выкроить время, чтобы посидеть? – пошутил Сталин.

После ужина Сталин какое-то время молчал, потом взволнованно спросил:

– Значит, ты все же хотел убить меня?

– И ты в это веришь? – ответил Кавтарадзе вопросом на вопрос.

Иосиф Виссарионович усмехнулся.

Вернувшись в гостиницу, Кавтарадзе тихо сказал жене:

– Сталин серьезно болен.

Прошло несколько недель… Как-то у Кавтарадзе ужинали друзья. В 11 часов вечера неожиданно зазвонил телефон. Через минуту Серго вышел к гостям и сказал, что ему нужно бежать. Он удалился, не сказав больше ни слова. Его жена и дочь Майя, которой тогда уже было четырнадцать лет, легли спать. В шесть утра Кавтарадзе, сильно шатаясь, вернулся домой, в трехкомнатную квартиру на улице Горького. Всю ночь он пил и сейчас с трудом держался на ногах.

– Где ты был? – возмутилась жена.

– У нас гости, – объявил он.

– Ты пьян…

Потом она услышала чьи-то шаги. На кухню, так же пошатываясь, вошли Сталин и Берия. Они сели за кухонный стол, а Власик остался стоять у входной двери. Пока Кавтарадзе разливал вино, Софья бросилась в комнату Майи.

– Проснись! – прошептала она, изо всех сил тряся дочь за плечо.

– Что случилось? – воскликнула перепуганная девочка. – За нами приехали? Нас арестуют?

– Нет, к нам пришел товарищ Сталин.

– Я не хочу с ним разговаривать. – Майя надулась. После ареста родителей она относилась к вождю со вполне объяснимой ненавистью.

– Ты должна выйти, – настаивала Софья. – Это великий человек, историческая личность.

В конце концов Майе Кавтарадзе пришлось одеться и податься на кухню. Увидев ее, Сталин сразу заулыбался.

– Это, значит, и есть пионерка Майя Кавтарадзе, – сказал вождь. – Сядь ко мне на колено. – После того как девочка устроилась у него на колене, он спросил хозяина: – Ты балуешь ее?

Отношение Майи к Сталину коренным образом изменилось. Она была в восторге.

«Он был такой мягкий, такой добрый, – вспоминала она почти семьдесят лет спустя. – Поцеловал меня в щеку, и я заглянула в его сверкающие глаза. Они у него были цвета меда. Я была очарована им и одновременно сильно испугалась».

– Нам нечем вас угостить! – в ужасе воскликнула пионерка Майя.

– Не беспокойтесь, – сказал Лаврентий Берия. Через десять минут из расположенного неподалеку знаменитого ресторана «Арагви» привезли грузинскую еду.