– Нет! Пожалуйста, не надо…

– Замолчи! – буркнул Ма Жун. – Я пришел тебе помочь.

Он выхватил из-за пояса нож и рассек пояс. Девушка попыталась ухватиться за колонну, но руки соскользнули, и она бессильно рухнула на пол. Выругав себя за неловкость, Ма Жун присел рядом на корточки. Глаза певички были закрыты – по всей видимости, она лишилась чувств.

– Очень хорошенькая девица! – пробормотал Ма Жун, окинув незнакомку оценивающим взглядом. – Интересно, кто это с ней так обошелся и куда подевалась ее одежда?

Помощник судьи повернул голову – женская одежда лежала на полу у окна. Он подобрал белое исподнее и прикрыл обнаженное тело девушки, потом уселся на пол и стал растирать посиневшие запястья. Через некоторое время ресницы незнакомки затрепетали, рот слегка приоткрылся, но Ма Жун не дал девушке закричать.

– Все в порядке, – сказал он. – Я служитель Закона. А ты кто такая?

Девушка попыталась сесть, но, вскрикнув от боли, вновь распласталась на полу.

– Я певичка второй категории, – дрожащим голосом выдавила она. – Живу тут наверху.

– А кто тебя избил?

– О, не обращайте внимания! Я сама во всем виновата. Это дело сугубо личного свойства.

– Мы еще посмотрим, так ли это. Отвечай ка на вопрос!

Девушка испуганно посмотрела на Ма Жуна.

– Правда, ничего страшного не произошло,– тихонько заговорила она. —Сегодня вечером меня вместе с Осенней Луной пригласили на торжественную трапезу. Осенняя Луна – это наша Владычица Цветов. Из-за своей неуклюжести я пролила вино на платье одного из гостей. Владычица Цветов меня отругала и отправила в комнату, где мы переодеваемся. Потом она зашла за мной и привела сюда. Осенняя Луна стала бить меня по лицу. Я пыталась отвести ее руки и случайно поцарапала. А Владычица Цветов очень вспыльчивая, понимаете? В общем, она пришла в ярость и велела мне раздеться, потом привязала к колонне и отхлестала шнуром от моих же шаровар. Осенняя Луна сказала, что пока оставит меня так, чтобы я хорошенько подумала о своих недостатках, а позже придет и развяжет меня. – Губы девушки дрогнули, и она несколько раз судорожно сглотнула. – Но… но Осенняя Луна не пришла. Через какое-то время я почувствовала, что не могу больше стоять, а руки совсем онемели. Я подумала, что Владычица Цветов обо мне забыла. Мне стало очень страшно, и…

По щекам певички покатились слезы. Она так настрадалась, что, сама того не замечая, говорила на диалекте уроженцев селения Фулинь. Ма Жун краешком рукава вытер ей слезы и, к удивлению собеседницы, ответил на том же диалекте:

– Твои беды и страхи закончились, Серебряная Фея! Теперь за тобой будет присматривать земляк! Счастливый случай привел меня к этому дому, и я услышал твои стоны. А Осенняя Луна сюда больше никогда не вернется!

Девушка, опираясь на руки, с трудом села. Она явно не замечала, что нижнее платье, которым она была укрыта, соскользнуло сгруди.

– А что с ней случилось? – взволнованно спросила Серебряная Фея.

– Осенняя Луна мертва, – подобающим случаю торжественным тоном произнес МаЖун.

Девушка, спрятав лицо в ладони, снова заплакала. Ма Жун, глядя на нее, лишь недоуменно покачал головой, сказан себе, что женщин порой очень трудно понять.

Наконец Серебряная Фея, отняв руки от лица, горестно вздохнула.

– Не могу поверить, что Владычица Цветов и в самом деле умерла! Она была такой красивой, такой умной… Иногда она нас била, но обычно была добра и все понимала.