– А потом положил ее в цветочную вазу в доме Обри Уиттакер? Кто?

Саморра пожал плечами, Мерси не могла понять, неуверенность это или раздражение.

– По этому поводу вчера кто-то пошутил. Я не должен был слышать той шутки. Было сказано: уж не Мерси ли Рейборн убила девицу – она знала, что Майк втрескался в проститутку?

Мерси обратила на него долгий, суровый взгляд:

– Шутка злобная. Зачем ты передаешь ее мне?

– Чтобы ты знала, с чем сталкиваешься. Я – всегда на твоей стороне.

Мерси ответила на звонок сотового телефона. Звонил Брайтон.

– Час назад мы арестовали Майка, – негромко сообщил он. – Ему предъявят обвинения в фальсификации улик, препятствовании применению закона и убийстве. Объявлено об этом будет завтра утром. Пресс-конференцию будем вести Гландис и я. Тебе здесь лучше не появляться. Дело я передаю Уилеру и Тигу. Сотрудничай с ними, Рейборн. Мы получили ордер, поэтому помоги им с обыском.

Мерси казалось, что у нее пропал голос.

– Непременно, – наконец еле слышно произнесла она.

– Ты поступила правильно. И я знаю, что это самый важный поступок в твоей жизни. Со временем он благоприятно повлияет на твою карьеру. А до тех пор держись. Это приказ.

– Слушаюсь, сэр.

Когда она закончила разговор, Саморра смотрел в окно.

– Мы арестовали Майка, – сказал он.

– Да.

Глава 27

Дождавшись десяти часов вечера, Мерси отправилась повидать Майка. Ей пришлось обращаться к Брайтону, чтобы получить допуск в тюрьму. Он возражал, но она настояла.

В этот поздний час в тюрьме было почти тихо, но Мерси увидела, что охрана усилена – у входа в предохранительный блок стояло двое охранников вместо обычно одного. Благодаря звонку Брайтона они пропустили ее словно важную персону. «Через день-другой, – подумала Мерси, – все узнают, как возникло дело против Майка. Тогда посмотришь, как рядовые станут относиться к тебе».

Для охранника, следящего, чтобы не произошло самоубийств, в коридоре были поставлены стол и кресло. Он жевал жвачку и читал книгу в бумажной обложке.

Майк лежал на койке, в той же одежде, в которой она последний раз его видела, в наручниках, глядя в потолок. Когда Мерси подошла к решетке, он повернулся к ней.

На человеческом лице могут появляться тысячи выражений, но такого, с каким смотрел на нее Майк, Мерси еще не видела. В нем были поражение и гордость, настороженность и покорность, страх и торжество. Но прежде всего разочарование.

– Майк.

Он уставился на нее и произнес:

– Привет.

– Привет.

Мерси слышала металлический лязг, хлопанье, бряцание и мужские голоса. Это походило на фонограмму для ада, звучащую издали.

Майк опустил ноги с койки и сел. У него не было шнурков в ботинках, брючного ремня, галстука. Он поднял сомкнутые наручниками руки:

– Мне придется проглотить свой язык.

– Не надо.

– Верно. Он мне понадобится, чтобы защищать себя.

– Ты нанял Боба Рула?

– Он ухватился за такую возможность. Невиновный клиент. Громкая известность. Или станет громкой завтра к полудню.

Мерси смотрела на него, слушала его голос, понимала слова, но не знала, что сказать. Она снова ощутила себя словно в туннеле в скоростном поезде, где все расплывается перед глазами.

Майк наблюдал за ней, глаза под белокурым локоном смотрели сурово, губы были плотно сжаты, их уголки загибались вниз.

– Я запрещаю тебе спрашивать у меня что-либо об Обри Уиттакер.

– Согласна.

– Раньше ты ни на что не соглашалась.