— Благодарю вас, — ответила Мелинда.

Она все еще чувствовала смущение, потому что, когда она сняла свое старое платье, мадам не могла скрыть ужаса при виде израненной спины.

— Что с вами случилось, моя бедная девочка?.. — начала было она, но затем слова замерли на ее устах.

Она повернулась к миссис Харкорт и что-то сказала ей полным негодования голосом, но сказала так тихо, что Мелинда не разобрала ни слова. Миссис Харкорт отрицательно покачала головой:

— Нет, нет, ничего подобного. Эта юная леди прибыла в Лондон прошлой ночью. Я нашла ее, потерянную и испуганную, на железнодорожном вокзале, где она искала какую-нибудь дешевую приличную меблированную комнату. Я пожалела ее и предложила ей остаться у меня на ночь.

Губы мадам Мерсье скривились в презрительной усмешке.

— Не сомневаюсь, что вы действительно были добры к этой девушке, — произнесла она не без сарказма. — Ну что ж, придется поднять спинку платья. Эти ссадины ни в коем случае не должны быть заметны.

— Наверняка вуаль скроет их, — высказала предположение миссис Харкорт.

— Ax да, разумеется, я совсем забыла про вуаль, — согласилась с ней мадам Мерсье. — Но все вечерние платья непременно должны быть закрытыми.

— Все ссадины, естественно, постепенно исчезнут, — сказала миссис Харкорт. Затем повернулась к Мелинде и спросила:

— Что же вы такое натворили, дитя мое, что подверглись столь суровому наказанию?

— Мой дядя разгневался на меня, потому что я отказалась ему подчиниться, — ответила Мелинда, заливаясь краской стыда.

Миссис Харкорт не стала развивать эту тему, и Мелинда успокоилась. Она вовсе не собиралась каждому встречному раскрывать причину, по которой вынуждена была бежать из дома.

В то же время она почувствовала, что миссис Харкорт не проявила абсолютно никакого интереса к ее объяснениям.

Девушка скоро поняла, что в действительности присутствует здесь лишь в роли манекена, на котором мадам Мерсье может демонстрировать роскошные образцы своего искусства. Дело было в том, что владелица магазина имела единственную цель — продать по возможности как можно больше платьев, а миссис Харкорт желала приобрести изрядное количество нарядов.

Но Мелинда этого не понимала и через некоторое время успокоилась. Единственное, на чем она настаивала, — это чтобы у всех платьев не было слишком низкого декольте.

— Но, мадемуазель, вы должны следовать велениям моды! — протестовала мадам Мерсье.

— Меня не волнует, модно я одета или нет, — сказала Мелинда. — И, честно говоря, я не думаю, что в будущем надену хотя бы половину из этих платьев. Но, во всяком случае, у них не должно быть такого низкого декольте, как, например, вот у этого.

Она повернулась к тому платью, которое упомянула, и приложила его к своей фигуре, но повыше, прикрывая свою маленькую округлую грудь.

— Чуть больше тюля и несколько лент закроют декольте на два-три дюйма, если уж это вас беспокоит, — сказала мадам Мерсье и бросила взгляд в сторону миссис Харкорт, словно спрашивая ее разрешения.

— Молодость и невинность сами по себе всегда очаровательны и притягательны, — как бы ответила на ее немой вопрос миссис Харкорт, и вновь после этого на устах мадам Мерсье появилась кривая усмешка, когда она отдавала распоряжение портнихе поднять декольте у платья, как потребовала того Мелинда.

Наконец, к большому облегчению Мелинды, примерка подошла к концу — у них оставалось слишком мало времени.

— Все, что мы выбрали, должно быть доставлено на площадь Гросвенор обязательно к полудню, — сказала миссис Харкорт.