В соседственных с Франциею странах преобладал скептицизм: за отрицательным учением Юма следовал мнимый догматизм Канта (?); превыше всего раздавался поэтический голос Гете, гармонический, но безнравственный и равнодушный.

Час от часу не легче! Поэтический и, в то же время, безнравственный! Вот как понимают искусство французы, этот народ, лишенный от природы лучшего дара божиего – чувства изящного! Да что говорить о французах, когда у нас, на Руси, недавно была переведена ничтожная книжонка Менцеля, устремленная против Гете. Но – слава богу! – наша публика не приняла этой памфлеты крикуна, который ненавидит Гете за то, что он был другом царей и дорожил знаками их уважения к себе[19 - См. в наст. т. прим. 16 к статье «Менцель, критик Гете».].

И вся-то книга Мишле состоит из таких фраз. Прочтя ее, чувствуешь, что совершил подвиг великий, кончил дело трудное: читая пятую страницу, забываешь, что прочел в первой, зачем эта компиляция нужна в русской литературе? Не лучше ли было бы перевести очень похвальный и дельный труд этого же самого Мишле – «Memoires de Luther, ecrits par lui-meme»[20 - Белинский имеет в виду книгу «Memoires de Luther, ecrits par lui-meme, traduits et mis en ordre par J. Michelet…» («Мемуары Лютера, написанные им самим, переведенные и обработанные Ж. Мишле…»); вышла двумя изданиями: в Париже (1835) и Брюсселе (1837). Книга представляет собой биографию Лютера, составленную из ряда его произведений и высказываний, соединенных текстом Мишле.]. Так как в этой книге говорит сам Лютер, то она очень интересна, фантазии и умствования издателя можно выкинуть: от этого книга будет и короче и лучше.