Вплоть до середины XVIII века социально-экономическая история Западной Европы повторяет эволюцию Рима в последние три столетия до нашей эры. Однако политическая разобщенность Европы, ее конвульсии в борьбе с монархиями, бунтарский дух простого народа и, возможно, особая склонность европейского ума к техническим идеям и изобретениям обусловили совершенно иной путь развития. В новом европейском мире широко распространились представления о человеческой солидарности, политическая власть была не так сконцентрирована, и потому стремившиеся разбогатеть предприимчивые люди охотнее обращались к применению механической силы, чем к рабскому и иному принудительному труду.

Техническая революция с ее изобретениями и открытиями была совершенно новым явлением в истории человечества. Она происходила независимо от вызываемых ею же социальных, политических и экономических последствий. Но промышленная революция до сих пор продолжает видоизменяться под влиянием постоянных изменений условий человеческого существования, обусловленных революцией технической. Глубокое различие между Римской республикой и Европой XVIII и XIX веков при всем сходстве таких процессов, как разорение мелких землевладельцев и предпринимателей, заключается в принципиальном изменении труда, вызванном технической революцией. В Древнем мире использовали только энергию самого человека; в конце концов все зависело от мускульной силы невежественных и угнетенных людей — сила тягловых животных, волов и лошадей была лишь дополнением. Там, где требовалось поднять груз, его поднимали люди; они же вместе с волами вспахивали поле; римским эквивалентом парохода была галера, где рядами сидели надрывавшиеся гребцы. В древнейших цивилизациях огромная масса людей была занята рутинной мускульной работой. Появление машин поначалу как будто не обещало избавления от отупляющего труда. Толпы людей рыли каналы, прокладывали железные дороги, возводили набережные и т. п. Колоссально возросло число шахтеров. Однако производство товаров резко возросло, и в XIX веке логика нового развития стала очевидной. Машины как источник физической силы значительно превосходили людей, от человека же требовалось только применять умственные способности. Он стал не нужен как рабочее животное, на чем основывались все предыдущие цивилизации.

Это в равной мере относилось и к древним отраслям, например к сельскому хозяйству и горному делу, и к новейшим металлургическим процессам. Для пахоты, сева и уборки урожая появились быстродействующие машины, освобождавшие десятки людей. Римская цивилизация основывалась на дешевом принудительном труде, современное общество заменило его дешевой механической энергией. С течением столетий энергия дешевела, а труд дорожал. Если машины на целое поколение и запоздали спуститься под землю, то лишь потому, что люди там были дешевле машин.

Итак, в истории человечества произошел первостепенной важности переворот. Некогда главная забота богачей и правителей заключалась в том, чтобы всегда иметь достаточный запас одушевленного рабочего скота. Но в XIX веке всем стало ясно, что простой человек может быть чем-то большим, нежели тягловое животное. Хотя бы ради «эффективности производства» он должен иметь образование и понимать, что происходит в окружающем его мире. Начиная с раннего христианства в Европе затеплилось народное образование, и это же произошло в Азии с распространением ислама — верующие должны хоть немного понимать ту религию, что спасает их души, и читать для этого священные книги.