- Они будут придерживаться этой линии поведения…я так думаю.

Они будут молчать, если он сделает так, как они хотят.

- Я так понимаю, она сказала тебе что- то еще?

- В своей неподражаемой манере она была необычно загадочна, но я понял, что она и они – она себя включала в «они», были не рады, что ты вышла замуж за Рэнделла.

- Они не были рады. Но сейчас он мертв, так что… - она пожала плечами. Нахмурившись, опустив голову, она продолжала идти рядом с ним.

Они достигли другой стороны площади. Он вел ее за собой, словно он занимался рыбной ловлей и в кармане его жилета был крючок.

Только когда они остановились перед дверью Аллардайс – холла, Летиция осмотрелась и поняла.

- Это твой дом, - она посмотрела на него.

Кристиан пожал плечами.

- Моя кровать больше твоей.

Неоспоримый факт.

Кристиан просто стоял, смотрел на нее и ждал. Девушка пожала плечами. Махнула на дверь.

- Все в порядке. Просто помни, что меня разбудить вовремя, чтобы проводить домой.

Маркиз улыбнулся и открыл дверь. По правде говоря, здесь она чувствовала себя комфортнее, чем когда-либо в доме Рэнделла. И она больше доверяла Персивалю, чем Меллону.

Как выяснилось, Персиваль не ждал и не встречал их.

Кристиан заметил ее взгляд, направленный в холл.

- Я сказал Персивалю, чтобы он не ждал меня.

Конечно, он позаботился об этом. Она поймала его взгляд, когда он потянул ее к лестнице.

- Ты заранее планировал привести меня сюда.

- Конечно, - он смотрел вперед, когда они начали подниматься по лестнице. – Я сказал тебе, что есть кое-что, о чем я хочу рассказать тебе, и расскажу. Наверху.

Летиция приподняла бровь, но он не смотрел на нее. Ничего больше не добавив, он повел ее к себе в спальню.

По сути, он больше вообще ничего не сказал. И  молчание продолжительное время.

Вместо этого он говорил действиями, которые были более убедительны, чем могли бы быть какие-либо слова. Его руки благоговейно скользили по ее телу, он держал в узде свое желание, позволяя ей взять на себя инициативу, дав ее время снять с него одежду, открывая его твердое, теплое тело.

Реальность открылась перед ней. Мужчина его типа, полный сил, и он хотел ее.

Кристиан никогда не делал секрета из того, что еще в  ту ночь, когда он дотронулся до нее, почувствовал нечто большее, чем физическое влечение. Он хотел рассказать ей о том, что же это было, и рассказывал. Когда его губы прильнули к ее губам, когда его язык ворвался в ее рот, когда голой кожей прикоснулся к ее телу, когда его руки обнимали ее, вцепившуюся в него.

Я люблю тебя.

Я нуждаюсь в тебе.

Пожалуйста, будь моей.

Эти фразы снова и снова всплывали в сознании Кристиана. Любовь – слово, которое давным – давно  легко было произносить им. Теперь…теперь он знал, что это слово означает и боль, и наслаждение. Он не мог просто произнести его, дать ему сорваться с его губ, как другие слова.

Мощное, доминирующее, всепоглощающее.

Любовь теперь горела сильным пламенем внутри него, и одно, простое слово из четырех букв, не могло охватить это все.

Любовь нужно почувствовать, увидеть, пережить.

Чтобы полностью показать свои чувства, нужно отпустить ее, разрешить сжигать, требовать, ломать, а потом наполнить благословением, золотым наслаждением.

Любовь требует отдать всего себя в полном объеме.

Поэтому он сдался.

Пусть она увидит.

Любовь правит здесь и сейчас, а также будет предопределять будущее, как это было на протяжении  последних лет, с тех пор, как он впервые встретился с ней. Любовь между ними была настоящей, и ничто не изменит этого – ни годы разлуки, ни Рэнделл со своими кознями.