Спустя час постучал офицер, я открыла дверь.

Эйприл подошла к маме и усадила ее на диван, обложив подушками, чтобы она оставалась в

горизонтальном положении. Теперь она смотрела не на ковер, а в тёмный экран телевизора и

отказывалась смотреть на нас. Я не уверена в том, что она понимает происходящее. Однако, и я не в

состоянии представить, что произошло на самом деле.

– Меня зовут капитан Адам Уилсон, – представился он.

– Держите, – тихо сказала женщина и протянула ему блокнот.

Мужчина был в синей военной форме, которая была ему не к лицу. Я знала, кто он на самом

деле.

5

Капитан Уилсон вынул стопку бумаг из своего портфеля и поправил свой галстук.

– Есть еще один ребенок, верно? - он пролистал несколько бумаг пока не выбрал нужную. –

Август Говард?

– Гас наверху, – ответила я, усаживаясь рядом с мамой.

Из кабинета мамы я взяла папину черную рубашку, она была последней вещью, в которой я

видела отца

– Я ещё не сказала ему.

–  Хотите, это сделаю я? –  тихо спросил капитан Уилсон.

Я посмотрела на него. Мама не в состоянии, чтобы что-то обсуждать с ним. Конечно, Уилсон

хорошо знал, как предоставить такого рода информацию ребёнку. Но я не могу позволить

незнакомцу изменить вселенную моего маленького брата.

– Нет. Я сама сделаю это.

Эйприл снова начала плакать, но мама даже не зашевелилась, словно она была не здесь и не с

нами.

– Я хочу дать ему чуть больше времени. Пока что его мир цел. Он еще ничего не знает. –

Подавив свой собственный всхлип, я продолжила, -  Ему семь. Все, что он знает, рухнет в один миг.

Думаю, ему нужно еще несколько минут.

 Прежде чем я сломаю его.

Мои щеки покраснели, когда по ним потекли слезы. Я знаю, что какое-то время будет так.

Мне нужно научиться сдерживать их.

Капитан Уилсон откашлялся и кивнул.

– Ясно. –  Он объяснил, что будет нам помогать: поможет нам с документами, церемонией и с

тем, чтобы никто не ждал.

В некотором смысле, он был проводником между нами и обществом. Я ненавидела его

присутствие, но была благодарная лично ему.

Мы не позволим ему уйти, - он будет с нами.

У меня появилась куча вопросов. Эйприл извинилась и удалилась к себе в комнату, сказав, что

она хочет прилечь. Я знаю, - сестра просто хочет посидеть в Facebook, так как она не может

страдать в одиночестве.

Я взяла папин жетон. Там был нацарапан полис страхования.  Где он хотел, чтобы мы его

 похоронили? Какой гроб он хотел? Был ли кто-то с ним еще? Есть ли банковский счет, в котором

 оплачивается его страховка? Должны ли мы лететь в Дувр, чтобы забрать его останки

 подготовленные армией.

Дувр. Лететь туда, все равно, что пересечь реку Стикс.

Мама молча смотрела на выключенный телевизор, в то время как я искала ответы. Очевидно,

ни один вопрос не может вытянуть маму из отчаяния. Я одна.

– Кто может решить все за твою мать? – его губы сжались, и он посмотрел на маму.

Я не знаю, сколько шокированных вдов он видел на работе, но для меня мама – первая.

Бабушка была в сутках езды. Ее - мать моего отца – уведомили об этом, как и нас. Безусловно,

она уже на пути к нам, но пока она не приехала, - мы одиноки. Маминых родителей уже нет в

живых. Ее брата никогда не было рядом с нами, сейчас тоже не хороший повод воссоединяться с

ним.

– Только я.

Но я не собираюсь брать ответственность на себя, это должна делать моя мать.