Вопросов моих не слышит, ответа не дождешься, и не дай бог переспросить чего — раздраженно рявкает. Во время матча орет по поводу и без. Гол забили — крики, не забили — все равно крики. Хоть из дома уходи. А по окончании игры наша квартира превращается в революционный Смольный — долгое обсуждение с друзьями состоявшегося матча: «Такой пас пропустить!», «Мазила!», «Бегают по полю, как дохлые ежики!» А мне с подругой больше десяти минут по телефону говорить запрещает. Я вообще не понимаю, что он в этом футболе находит! Смотреть же противно, эстетики никакой: потные мужики носятся по полю, сшибают друг друга и постоянно плюются. А муж этим наслаждается!
— А он, кстати, где работает?
— Он егерь.
— Так вы что же, в лесу живете?
— Да нет, конечно! Это он там живет — иногда. Периодами.
— И чем он занимается в своем лесу?
— Как положено: организует охоту и присматривает за охотничьим хозяйством — тут недалеко, за городом. К нему всякие важные шишки на охоту ездят.
— Наверно, здорово так жить, — предположил городской человек Гордеев.
— Не знаю, — отрезала медсестра Феофанова. — Ему, может, и здорово, а мне уже край! То его нет неделями, то воткнется в телевизор — и все равно словно нет. Ну что же мне, разводиться с ним, что ли, теперь?! Четырнадцать лет вместе прожили… Может, все-таки в тюрьму? Ненадолго.
— Разводиться, конечно, не надо. И в тюрьму тоже не надо. К чему такие крайние меры? Вы же медик, вы должны понимать, что…
— Иногда хирургия единственный способ, — отрезала Феофанова. Но как-то уже не слишком убежденно.
— Так вы же ему шоковую терапию предлагаете, — возразил Гордеев. — А детям каково без отца будет?
— Они привыкли. Когда он в лесу…
— Подождите. А почему вы вообще считаете, что вашего мужа можно посадить только на несколько месяцев? А если его там дольше продержат? А если большой срок дадут?
— А за что?
— Вот именно — за что? — ухватился Гордеев. «Какой-то театр абсурда, — подумалось ему. — Турецкому рассказать — не поверит, засмеет. Эх, почему я не писатель?.. Сидел бы сейчас на даче с трубкой в зубах…»
Феофанова нахохлилась и отвечать, кажется, не собиралась.
— Ну так как же? — настаивал Гордеев.
— Вы же адвокат, — сказала наконец Феофанова. — Вы мне и подскажите — какое-нибудь там мелкое хулиганство, чтобы на много не потянуло. Ну драка там, допустим, да?
Гордеев отрицательно покачал головой:
— Нет, мы с вами не будем его сажать.
— Не будем?
— Нет.
— А что будем делать?
— Да уж придумаем что-нибудь.
— Считаете, обойдется? — с надеждой спросила Феофанова.
— Обязательно. — Адвокат встал и немного походил по кабинету, он знал, что в определенный момент на клиентов это действует успокаивающе. — Значит, так, — распорядился Гордеев, — говорите, футбол смотрит? Говорите, оторваться не может? Тогда вот что: пусть за каждый выигранный матч он платит вам двадцатку.
— Как это? — опешила рыжая. — Он — мне? Платит? Но при чем тут деньги?
— Очень просто. Вы берете за свое неудобство денежную компенсацию. Вы же к адвокату пришли, правильно? Это нормальная юридическая практика.
— О, — сказала посетительница после некоторой паузы, когда Гордеев уже почти решил, что совет неудачен. |