8 декабря 1976 года председатель КГБ Юрий Владимирович Андропов доносил в ЦК:

«Обнаружена его переписка с ЦК КПСС, МК КПСС, Советом Министров СССР и Академией наук СССР по вопросам научной деятельности и сложившейся вокруг него обстановки. В процессе беседы с сыновьями Лысенко Т.Д. установлено, что они, их мать и сестра хранят по одному экземпляру фотокопии доклада «О положении в советской биологической науке» с поправками И.В. Сталина, с которым академик выступал в августе 1948 года на сессии Всесоюзной академии сельхознаук им. В.И. Ленина.

Один из этих экземпляров фотокопии доклада родственники академика Лысенко Т.Д. передать отказались, хранят их в качестве семейной реликвии и заверили, что они никому не передадут и не допустят использование их в негативных целях… В связи с тем, что в случае попадания на Запад указанные документы могут быть использованы в невыгодном для СССР плане, они были взяты в КГБ при СМ СССР и направляются в ЦК КПСС».

Доклад Трофима Лысенко никак не мог быть секретным документом. В свое время он широко печатался в советской прессе. Чекисты незаконно изъяли «семейные реликвии» только для того, чтобы скрыть, что лысенковский доклад читал и правил сам Сталин…

— Кое-кто из ученых поспешил высмеять нас, — с угрозой в голосе говорил Трофим Лысенко в 1948 году. — Но бояться смеха нечего. Боится смеха только тот, кто чувствует себя виноватым. Мы же, при участии многочисленных хат-лабораторий делаем полезное для колхозов научное дело. Ведь кое-кто пробовал смеяться и по поводу яровизации, и по поводу летних посадок картофеля, и по поводу чеканки хлопчатника. А ведь сейчас, пожалуй, тем, кто злобно над всем этим смеялся, уже не до смеха.

Юрию Жданову пришлось в письменной форме извиняться. Покаяние сына члена политбюро — невиданное дело! — 7 августа, в последний день сессии Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук, ставшей невероятным триумфом Лысенко, опубликовала «Правда».

Юрий Жданов писал:

«С первого же дня моей работы в отделе науки ко мне стали являться представители формальной генетики с жалобами на то, что полученные ими новые сорта полезных растений (гречиха, кок-сагыз, герань, конопля, цитрусы), обладающие повышенными качествами, не внедряются в производство и наталкиваются на сопротивление сторонников академика Т.Д. Лысенко…

Ошибка моя состоит в том, что, решив взять под защиту эти практические результаты, которые являлись «дарами данайцев», я не подверг беспощадной критике коренные методологические пороки менделевско-моргановской генетики…

Сознаю, что это деляческий подход к практике, погоня за копейкой».

Сталин не случайно заставил молодого Жданова каяться публично. Это был удар по репутации Жданова-старшего.

На Валдае Андрей Александрович еще и узнал, что все кадровые дела уходят от него к другому секретарю ЦК — Маленкову. Они терпеть не могли друг друга. Это был сталинский сигнал, означавший отстранение Жданова.

Аппаратчики на Старой площади видели, как усиливает свое влияние Маленков, имея в своем распоряжении мощный аппарат управления кадров ЦК: «Штаты многочисленных отделов этого управления быстро комплектовались. Коридоры помещений, где оно располагалось, постоянно были заполнены специалистами, выпускниками вузов или приглашенных из разных регионов, — кого для первого знакомства, кого уже для назначения… И в дела Управления пропаганды и агитации все больше вторгался со своей моторной напористостью Маленков».

Андрею Александровичу стало совсем плохо. Из лечебно-санитарного управления Кремля на Валдай вызвали лучших врачей.