Меч в руках незнакомца творит чудеса, с лёгкостью отрубая конечности, головы, пронзая грудные клетки. Кровь льёт фонтаном, обагряя деревенские постройки. Лицо рубаки скрыто под маской, видны только чуть раскосые хищные глаза. В них хладнокровное презрение и лёд.

Убийца слишком хорош для тех, кто с ним сражается. Деревенские привыкли к иному врагу, не столь быстрому и искусному. Знаменитые мечники дампов просто жалкие щенки по сравнению с парочкой в чёрных балахонах.

Убийцы вихрем проносятся по деревне, становится ясно, что их главная цель – единственные ворота поселения. Возле них собранный на скорую руку отряд, всё, что смогла выставить местная самооборона, которая за считаные секунды лишилась половины состава. Лишённые командиров бойцы топчутся на месте, даже не подумывая о том, чтобы собрать спасительный строй.

Три стрельца заряжают пищали и вскидывают оружие сразу, как только видят бегущие на них чёрные фигурки с занесёнными мечами.

Бахает выстрел, окутывая всех облаком дыма. Но дым рассеивается, и становится ясно: убийцы словно заговорённые, залп ушёл мимо, а на второй времени уже нет.

Дюжина пойменских ратников в дедовских доспехах бросается на две чёрные фигуры…

И вот теперь они вылупились на меня так, словно я собрал их и публично объявил, что я – девчонка.

– Ты что, Нечай, с дуба рухнул? – озвучил общее мнение рыжий Ероха.

Ветер развевал его непокорные вихры цвета ржавчины.

– Я тебе щаз покажу «с дуба рухнул»! – обиделся я.

– Да ты не кипятись! Лучше скажи, какого лешего тебя на Круг понесло? Всё время стороной обходил, а тут – здрасьте, приехали! Сам вызвался…

Я пожал плечами. Кругом у нас в Комплексе называют место, на котором проходят схватки бойцов-поединщиков. Раньше я и впрямь туда захаживал, только чтобы поглазеть, а сегодня… Сегодня со мной что-то произошло. И рад объяснить что, да не могу, слов подходящих нет. Будто другой в мою шкуру вселился и стал за меня решать. Умом понимаю, что делаю, а изменить не могу. Когда на ярмарке желающих в поединке сразиться искали, руку в числе первых поднял. И что странно – мне понравилось. Словно всю жизнь ждал.

Названые братья от удивления в осадок выпали. Стояли, глазами хлопали. Видимо, с новой стороны меня открыли. Из ступора вышли только после жеребьёвки.

На Кругу всё по-честному, кому и с кем драться, решает случай. Бойцы по очереди запускают руку в мешок, в котором сложены разномерные палочки с нарезками. Те, у кого количество и вид нарезок на жребии совпадают, бьются друг с другом. Меняться строго запрещено.

Победители получают награду – по две банки тушёнки. Тушёнка довоенная, в промасленных банках со складов длительного хранения. Двести лет ей и ничего, только вкуснее стала! Умели предки как там его… о, вспомнил – консервировать!

Запела труба, созывая публику и бойцов к Кругу.

– Пора!

Я обнялся с назваными братьями. Поединок есть поединок, всякое может приключиться. Убитых не припоминаю, но калечить – калечили. Одному ополченцу на моей памяти в прошлый раз руку сломали, до сих пор с лубком ходит: кость неправильно срастается, лекари замучились заново ломать.

– Нечай, – попросил Ероха, – ты, это самое… Ну, ты меня понял?

– Да понял я, понял, – улыбнулся я. – Буду беречь себя. Ты это сказать хотел?

– Угу, – подтвердил Ероха. – С кем дерёшься, знаешь?

– Не-а. Вы позвали, не успел проверить.

– Это дело поправимое. Ладно, беги, пока трубач себе щёки не порвал. Удачи!

– Спасибо, братцы!

Я кинулся к Кругу.