– Давай-давай свои грабли! – прошипел косматый, хватая молодого торговца за предплечье. Юноша вскинул правую руку. Неожиданно оказалось, что в его кулаке что-то зажато. Блеснуло лезвие похожего на большое шило стилета. Резкий поворот, молниеносный удар, – и клинок с хрустом вонзился налетчику по рукоять в шею. Еще один рывок, чтобы освободить оружие, – и кровь хлынула из раны фонтаном на юношу, на дорогу, на гаражи, и даже, кажется, на мерцающий Купол, нависающий над Москвой.

– …или уже пустил, – договорил молодой человек, выбрасывая вперед вторую руку. Налетчики, открыв рты, уставились на появившийся, словно по волшебству, пистолет-пулемет «Кипарис». Все это заняло считаные секунды, и злобные оборванцы, сбитые с толку показной безропотностью жертв, не успевали отреагировать на внезапную угрозу.

Грянула длинная очередь. Четверо налетчиков, которые стояли возле тура, задергались, точно куклы-марионетки, чьими веревочками взялся играть душевнобольной.

Остальными занялся пожилой. Он прыгнул с телеги на пучеглазого жлоба, наподдав тому коленом в грудь. Судя по громкому хрусту, пожилой весил очень много, и нанесенный им урон был сопоставим с ударом упавшей железобетонной плиты. Затем торговец в хламиде метнулся к следующему налетчику и не позволил ему выстрелить, врезав ногой по ружью, направленному на юношу. Схватив двумя руками бандита за голову, торговец с силой крутанул, точно собирался свинтить неподатливую крышку. Снова затрещали кости, бандит вывалил язык и обмяк, по его пропыленным штанам расползлось мокрое пятно.

Затявкал револьвер, но торговец закрылся оборванцем со свернутой шеей, как щитом. После третьего выстрела револьвер налетчика заклинило, – такое часто случалось с кустарным огнестрелом, произведенным кое-как и из чего попало в послевоенные годы. Пожилой отшвырнул измочаленного мертвеца и переместился к телеге. Для человека его габаритов, веса и возраста, этот тип двигался на удивление легко и стремительно. Сунув руку под брезент, пожилой нащупал припасенный до нужного часа помповый «Ремингтон» и рванул винтовку к себе.

В живых остались лишь два налетчика. Один вертел трясущимися руками револьвер, пытаясь снова заставить его стрелять. Второй отшвырнул оружие и кинулся в сторону гаражей, чтобы укрыться в одном из проходов.

Первый налетчик бросил револьвер, выхватил нож и с глухим отчаянием перешел во внезапную атаку. Пожилой выстрелил в бандита почти в упор. «Ремингтон» плеснул огнем и свинцом налетчику в лицо; голова взорвалась, по крышам гаражей забарабанили ошметки.

Не обращая внимания на кровавый дождь, торговец направил винтовку на последнего мародера и нажал на спусковой крючок. «Ремингтон» басовито ахнул. Бандит пошатнулся, перешел с бега на шаг; неразборчиво причитая себе под нос, он дотянул до прохода между гаражами, который сулил укрытие, но упал в него уже бездыханным.

Пожилой завертел головой, нашел взглядом юношу. Молодой торговец сидел на корточках возле ближайшего тела и вытирал свой узкий клинок об одежду убитого.

– Вот и стилет Мары пригодился, – задумчиво проговорил пожилой.

– И «трещотка» пригодилась, – парень показал ему пистолет-пулемет. – А ты говорил – продай! Мол, неэффективный ствол в наших условиях. Мол, только для бандитских разборок… А это по-твоему – не бандитская разборка? – юноша указал подбородком, покрытым мягкой, незнакомой с бритвой порослью, в сторону груды мертвых тел. – Жаль только, патроны совсем закончились…

– Купим у Сидора. Какие проблемы? – пожал плечами старший торговец и принялся вытирать лицо рукавом.

– Ага, – юноша придирчиво осмотрел клинок, затем вложил его в ножны, спрятанные под плащом.