Книжник молча поднял голову. Он по-прежнему ничего не понимал. Но тревожная новость об экспедиции заставила сердце сжаться в ужасном предчувствии. Ведь прав этот жестокий человек: получается, он, Книжник, и был инициатором отправки дружины в дальний поход. Такого не случалось добрую сотню лет, и если все пошло прахом…

— Что с экспедицией? — севшим голосом спросил он.

Опричник окинул его ничего не выражавшим взглядом, сказал жестко:

— Отрезало дружину от Кремля-то. Садовым Кольцом отрезало. Они там, по ту сторону остались и пройти обратно никак не смогут! Знаешь, как это называется? Блокада!

— Я не понимаю… — пробормотал Книжник. — Какая еще блокада? На Кольце полно Переходов. Я сам переходил дважды…

— Нет больше переходов, — отрезал опричник. — Сплошной смертельный барьер по всему периметру. Но кому я это рассказываю? Ты же все знал заранее!

— Ничего я не знал… — пролепетал Книжник.

— А может, и не знал, — неожиданно согласился опричник. — Зачем врагам раскрывать все планы своему агенту? Ты и без того отлично выполнил свою роль.

— Вы спятили… — бессильно сказал Книжник. — Кто агент — я?! Кому это могло понадобиться? Нео? Вы, наверное, шутите. Нео дикари! Шамы не так сильны в технике. Даже кио не додумались бы, как оно управляется, Кольцо-то.

— Факт есть факт, — гнул свое опричник. — Взбесилось оно, Кольцо. Никому ни пройти ни проехать. Не знаю, как они это сделали, враги рода человеческого. Да только нет у нас теперь лучшей части войска. Они там, а мы здесь. И несколько племен нео в колечке с нами! И оборонять Кремль некому! Вот об этом мы с тобой толковать и будем.

— Но как это может быть? — бессильно бормотал Книжник, еще не осознав сути нависшей над ним угрозы.

— А тебе, сучий сын, лучше знать! — заорал вдруг опричник. Вскочил с места, быстро приблизился к лавке, навис над пленником, сверля его страшным взглядом. — Это ведь твой замысел, так?! Или тех, кто купил тебя с потрохами да в Кремль подсадил? А может, ты и не наш вовсе, а?! Не зря же говорят, что тебя по возвращении будто подменили!

— Это какой-то бред… — пролепетал Книжник, отводя взгляд.

Но опричник грубо ухватил его за подбородок, рыча:

— В глаза мне смотреть! Отвечать быстро!

— Я… Я ничего не знаю…

— А вот это мы скоро выясним, — процедил опричник, отталкивая Книжника и возвращаясь за стол. Сделал знак палачу. — Дам тебе время подумать, чтобы ты сразу все изложил как есть. Пиши признание: мол, «предатель я и изменник, замыслил черное дело, князю в доверие втерся с целью подорвать оборону Кремля, а самого князя захватить, а впоследствии пытать и убить…» Чтобы ты голову не ломал, я сам напишу, как нужно, а ты подпишешь…

— Но это же ложь! — закричал Книжник. — Не буду я ничего подписывать!

— Огонь, клещи да дыба покажут, что ложь, что правда, — утомленно произнес опричник. — Ступай, подумай. — Повернулся к рыхлому, добавил: — Бересту ему да стилос выдать… Хотя нет, стилос не давать: слыхал я, может он им, как с оружием, управляться. Да смотрите, чтобы над собой ничего не учинил! Нам нужны показания.

Даже оставшись в одиночестве в мрачной подземной камере, он не сразу пришел в себя.