Не очнулся… Колян залатал последнюю дырку в теле товарища… и тяжко вздохнул.

– Так он лучше… Пусть лежит целый.

Ион хмуро смотрел в пол, излишне тщательно вытирая свой нож тряпкой.

Данила прикусил губу. Всегда тяжело терять боевых товарищей. Прижимистый матерщинник Шерстяной частенько раздражал дружинника своим зловредным характером. А сейчас вот подумать хорошенько – и все ведь отдашь за то, чтобы поднялся сейчас лихой водила Шерстяной с пола, огляделся и проворчал: «Ну и какого хрена вы затащили меня в эту прямую кишку?»

Но нет, бесполезно ждать чуда. И похоронить умершего от ран товарища не получится – кругом сплошной камень, наверно в свое время пробитый туннелепроходческой машиной, рисунок которой Данила видел как-то в кремлевской библиотеке. Остается лишь одно – оставить Шерстяного здесь. И если найдется выход из тоннеля, желательно его обрушить, чтоб никакая тварь не потревожила вечный покой волосатого ворма. Хотя нет. Вернуться-то по-любому придется, с подмогой и взрывчаткой. Вот тогда и выдолбим кирками нишу в камне, и похороним останки друга-мутанта по-человечески…

– Рюкзак его здесь оставлять?

Вопрос, заданный Коляном, был по существу. Из рюкзака Шерстяного, набитого шамиритом, через входные отверстия пуль высыпалось немного. По идее, надо бы оставить мертвецу его имущество. Но, с другой стороны, полный рюкзак драгоценных кристаллов для Кремля оказался бы настоящим подарком. Это сколько ж оружия и боеприпасов можно выменять на эдакое богатство!

– С собой возьмем, – сказал Данила, доставая из кармана универсальную аптечку, в которой имелся рулон фиксирующего пластыря на основе смолы березы-мутанта. Если прилепишь, снять пластырь можно будет только раствором березового сока, крохотный флакон которого тоже имелся в аптечке.

Наскоро залепив дыры пластырем, Данила отпустил лямки до предела и забросил рюкзак себе на спину.

– Прости, друг, – шепнул он, поднимая с пола автомат мутанта. – И рюкзак, и оружие не для себя беру, для дела. А тебе все это уже без надобности.

Труп Шерстяного накрыли его же простреленным камуфляжем, после чего поредевшая группа в быстром темпе направилась вдоль по коридору. По идее, на поверхности сейчас была уже ночь, и всем очень хотелось до утра выбраться отсюда. Если, конечно, этот тоннель вел на поверхность…

Бежать было бесполезно. Погоня моментально рассыпалась полукругом, прижимая беглеца к непроницаемой стене Купола, что вздымалась сразу за лесом. С одной стороны, можно было рискнуть. Рвануть со всех ног вперед, прорваться через стену хищных деревьев, плеснуть кровавой жидкостью из колбы на мерцающую стену. Глядишь, проход откроется, и получится в него просочиться до того, как погоня начнет стрелять в спину…

Да только даже если он и откроется, то шансы от силы один к ста. Чтобы уйти от преследователей, придется ломиться через лес, словно дикому туру, оставляя на кустах и ветвях клочья одежды. А если совсем не повезет, то и голову можно оставить. Хищные деревья хоть и медлительны, но хитры и любят расставлять ловушки из гибких, сложно переплетенных ветвей, а также не прочь подсунуть корявый корень под ноги особо резвому беглецу. Поэтому по лесу умные люди ходят медленно и осторожно. А глупые и торопливые здесь вообще не ходят. Их тут быстренько ловят дендромутанты, оплетают ветвями, снабженными присосками, и медленно выпивают кровь. Порой дня два-три жертва корчится, пытаясь вырваться из жуткого плена, пока, наконец, не перестанет шевелиться, превратившись в высохшую мумию.