А вот «падальщица» уже агонизировала, подрагивая крыльями. Подыхала уже, то есть. Но когти, росшие непосредственно из туловища, еще продолжали сжиматься и разжиматься. А изогнутый, как у ястреба, клюв щерился острыми, двухсантиметровыми зубами.

О том, что недавно случилось с крылатым трупоедом, без слов говорила стрела. Она насквозь пронзила его тонкую шею и перебила шейные позвонки. И Павел догадывался, кто мог произвести такой точный выстрел в подвижную цель.

Он обернулся и посмотрел на третий ярус колокольни. Из арки окна выглядывал Антип. Увидев, что Павел его заметил, он помахал рукой.

– Это ты? – крикнул Павел, скорее, для порядка. – Молодец!

– Не за что, – без особой радости отозвался Тощий. – Ты того, не задерживайся.

И выразительно показал на север.

Павел посмотрел в ту же сторону, и у него противно шевельнулось в груди. Он увидел в небе несколько темных точек. Которые, однако, приближались, быстро увеличиваясь в размерах. Рукокрылы, ядрит их в три креста! Или как там выражался Крот?

Он шустро взвалил «беляка» на плечо и потащил к стене. Ему показалось, что чужак застонал, но обращать на это внимание было некогда. Весил неизвестный, несмотря на средний рост, никак не меньше ста кило. Павел, хотя и не жаловался никогда на нехватку сил, пер его с трудом – даже ноги подгибались. Однако мысль о приближающихся мутантах подгоняла не хуже свинцовой нагайки.

И он успел. Добравшись до башни, прислонил «беляка» к стене, а дальше помог Ванька Бугай. Он, высунувшись из проема, схватил раненого за руки. Павел, подсев под неподвижное тело, пихнул снизу. Так и затащили.

Белкой взлетев по трехметровой лестнице, Сновид обернулся и посмотрел в небо. Четверо крупных рукокрылов, заложив вираж, убирались несолоно хлебавши. Но задержись он секунд на десять, тогда… Тогда без помощи Антипа тяжко бы пришлось.

Словно отзываясь на его мысли, воздух разрезала стрела. Павел вряд ли ее толком заметил бы, если бы не яркое, ядовито-зеленое оперенье из волоса фенакодуса – «фишка» Антипа, который вымачивал куски волоса в специальном растворе. Рукокрылы уже уходили на север, расправив двухметровые крылья и явно потеряв бдительность. Ну и схлопотали.

Стрела достала последнего из них, пробив округлое брюхо, напоминающее по форме ведро. Мутанта качнуло в сторону и вниз. Он задергал крыльями, пытаясь вернуться на прежний курс и набрать высоту. И в это время следующая стрела вонзилась твари в голову, точно под растопыренное ухо. Летающий упырь дернулся, затем скособочился и, судорожно трепыхаясь, рухнул на землю.

Павел знал, что в этих местах – за ушами – у рукокрылов находятся нервные центры, управляющие левой и правой сторонами тела. Но сделать такой мастерский выстрел, кроме Антипа, в общине могли лишь два-три лучника. И конечно же Тощий не отказал себе в удовольствии потренироваться на подходящих мишенях.

Вдвоем с Бугаем они подтащили «беляка» к топчану и уложили на спину. В этот раз он застонал громко и отчетливо.

– Воды принеси, – попросил Павел, разглядывая чужака.

Да, приложили мужика крепко. По голове явно рубанули клинком. Со скользом, правда, или капюшон помешал. Поэтому черепушка цела. Но рана на лбу все равно выглядит страшновато.

Плоские кольца панциря на правой стороне груди погнуты и рассечены, залиты кровью. Похоже на удар копья. По левому плечу тоже изрядно прошлись клинком – тяжелым, но тупым: кольца не разрублены, а вогнуты. Ноги…

Да, теперь понятно, почему у него ноги заплетались. В бедро, похоже, вонзилась стрела, но рана неглубокая. Или копьем, опять же, пырнули… А тут что? Крысопес, что ли, рванул? Или сколопендра?.