Потом в Кольском региональном сейсмологическом центре геофизической службы Российской академии наук побывает главнокомандующий российским флотом адмирал Владимир Куроедов, чтобы ознакомиться с показаниями сейсмоприборов.

Они тоже зафиксировали 12 августа в 11 часов 30 минут сейсмическое событие в том районе Баренцева моря, где шли учения Северного флота. Мурманские сейсмологи, однако, не смогли точно сказать: был ли это взрыв на подлодке или обычное землетрясение.

В тот трагический день с Путиным беседовал председатель Государственной думы Геннадий Селезнев. По словам Селезнева, президент «ни единым словом не обмолвился о чрезвычайном происшествии в Баренцевом море... Мы обсудили ряд деловых вопросов, и я заметил, что президент был в хорошем предотпускном настроении».

По словам Селезнева, президент не был информирован «либо вообще, либо в полном объеме военным командованием о происшедшей аварии». Подводная лодка «Курск» уже лежала на дне, но некоторые моряки еще были живы. Они продержались еще восемь часов, это станет ясно через полтора года, когда лодку поднимут. Если бы командование Северного флота сразу спохватилось, если бы немедленно начались спасательные работы, если бы были спасатели и спасательные средства...

Обычно крайне осторожный Геннадий Селезнев потом не мог сдержаться:

— Это ужасно, если для военного руководства по-прежнему приоритетными являются вопросы секретности, если оно в своих действиях руководствуется особой позицией российского флота, а не тем, что прежде всего нужно думать о спасении моряков.

Мы с вами не читали шифровок, которые флотское командование посылало президенту, не видели информационных сводок, которые кладутся ему на стол, мы с вами не присутствовали на обсуждениях ситуации в президентском кабинете, когда Путин советовался со своими помощниками. Мы можем судить обо всем только по результату.

Все дни, пока продолжалась трагедия «Курска», у нас было ощущение, что нам постоянно врут. Но тогда говорили, что военные вводят в заблуждение и самого президента, что ему поздно доложили, пытались приукрасить положение.

Не думаю, что флотское начальство так уж сильно подвело своего главнокомандующего. Тем более, что к президенту информация приходит по разным каналам.

Конечно, моряки не спешили порадовать главнокомандующего сообщением о потере атомной подводной лодки. Но если бы адмиралы вознамерились что-то утаить, особые отделы на флоте, которые подчиняются Федеральной службе безопасности, сразу бы об этом сообщили.

Эхолоты крейсера «Петр Великий» обнаружили «Курск» на следующий день, 13 августа, в воскресенье. Это произошло ранним утром — в 04:36. Подводная лодка лежала на дне. Но в этот день о судьбе лодки стране не сказали.

Только в понедельник мы узнали об аварии. Но нас успокоили сообщением о том, что связь с лодкой установлена, начались спасательные работы, угрозы экипажу нет. И страна еще не подозревала о масштабах трагедии в Баренцевом море.

15 августа, во вторник, «Московский комсомолец» поместил сообщение о «Курске» на третьей полосе — «Усталая подлодка идет на дно»:

«На субмарине обнаружились неполадки с двигателем, в результате чего лодка потеряла управление и была вынуждена лечь на дно. Сейчас с подлодкой удалось установить связь. По словам командования флота, главная энергетическая установка «Курска» заглушена и контролируется экипажем».

«Вечерняя Москва» писала, что вторые сутки идет спасательная операция:

«Экипаж — точнее, все, кто остался жив (вероятность человеческих жертв велика), — сосредоточен в кормовых отсеках и экономит кислород.