Со двора на него смотрело несколько десятков пар круглых глаз. Ариец оглядел толпу наёмников, потом юнцов. Кровь бросилась к лицу — он понял, что они собирались начать драку между собой. Слишком увлеклись наёмники, относясь к воспитанникам Домена, как к соплякам детского возраста, не сумели понять, что перед ними уже давно не дети, а люди, способные вспороть брюхо одним точным движением меча. А сопляки, в свою очередь, совершенно не понимали, что тут нет воинов того или другого, что они все, войско под предводительством короля.

И он, не сходя со стены, коротко объяснил, как они должны решать свои споры, по законам Тара (большинство понятия не имело что такое Тар). Кулачные бои — это даже хорошо и их они могут устраивать, даже если просто от скуки, что б развеяться. Бой насмерть, с оружием в руках, должен иметь очень серьёзные основания под собой. А таким могли быть оскорбление, смываемое лишь кровью (какие это конкретно оскорбления он не стал пояснять). Кража рабов (а их ни у кого и не было). Убийство родственника на поединке (кровная месть не приветствовалась, но и запрещать её, ни один Предводитель, даже король, не имел права). Вызов королю (вообще никто не понял). Спор Предводителей, за право вести воинов (тут тоже у слушателей точек соприкосновения не нашлось, но слушали внимательно). Личная ненависть, не решаемая никак иначе, вызванная потерей лица (и опять никто не понял о чём речь). Позорный возраст (переспросить какой это конкретно возраст и почему он позорный, тоже не решились)…

В общем, поводов для битвы насмерть между своими, оказалось очень много. Почти две трети названных, они просто не поняли. А Логан, вполне довольный, отправился обратно в замок — он только что проснулся, умылся и намеревался испить вина, откушав баранины из вчера привезённой крестьянской двадцатины.

И настал день, первого военного похода.

О нём объявили заранее. Наёмники мрачно и привычно готовились весь день и под вечер, Кохан проверил готовность своих людей. Нести стражу в Орхусе, оставались два десятка из его отряда, что, несмотря на некоторое облегчение, наёмников оскорбило — сопляков Домена, в этот поход собрали всех до единого. Впрочем, высказываться по этому поводу они не стали. Даже когда узнали, что доли от похода, тем, кто остаётся в Орхусе, не полается. А это вообще-то, противоречило всем правилам, какие только знали наёмные роты Катхена. Лишь Кохан поднял этот вопрос вечером, на маленьком военном совете, куда его допустили как Предводителя — ведь он был командиром своего отряда, капитаном и, в принципе, был достаточно искусен, что бы вести слабых Катхенцев. В Таре, он вряд ли набрал бы больше десятка, совсем зелёных, воинов, едва прошедших последнее испытание в лесах. Кохану объяснили всё коротко.

— Отдашь из своей доли, если захочешь.

На том вопрос, по общему разумению (Кохан тут не в счёт), был исчерпан.

Отправились с рассветом, в сторону имперской провинции Мэлон, стараясь держаться лесов. В этом походе, с ними шли два тигра и вампир, так и остававшаяся, для всех обитателей Орхуса, существом таинственным и страшным. Некоторые вовсе полагали, что она немая и создана посредством магии, то есть, является големом. В походе эти заблуждения развеялись. Тут Анталия вела себя не столь замкнуто и даже улыбалась самым симпатичным наёмникам и юнцам. Они сначала побаивались, а потом млели и в ответ улыбаться стали. Ну, пока король Логан не объяснил, как Анталия питается в походе, дабы не привлекать ненужного внимания местного населения. С того дня её улыбка, неизменно вызывала бледность и зубную дробь. Хорошо хоть не убивала…, пришлось смириться. Впрочем, тут сложностей особых не возникло. Тем, кого Анталия выбирала на роль походного бурдюка с кровью, король обещал по золотому за каждый её укус. Наёмники с того дня грустно вздыхали, но могли и морду набить, ежели кто пытался свою шею вместо его подставить. Кровь кровью, а она всё-таки потом восстановится, а золото, вещь такая, на дороге не валяется.