|
Империя встретила защитников крепости, огнём колдовских железных труб, плевавших тысячами быстро летевших кусочков металла. Полегло немного защитников, но они отступили перепуганные сильной магией нападающих. Имперцы двинулись вперёд, оставив магические трубы на колёсах за спиной и тогда, колдовские друзья господаря Логана, атаковали. Могучий голем Страйк, на бегу стрелял во врагов колдовским жезлом, который рос у него из руки. А когда подошёл ближе, стал бить всех огромными мечами, тоже росшими у него из рук. Боевые звери, зачарованные каким-то могучим магом, бросали в солдат Империи огненные шары и яркие, слепящие лучи света, легко разрезающие любой доспех. Отродье тьмы, страшная вампир Анталия, носилась по полю, разбивая доспехи голыми руками и вонзая клыки в шеи людей. Колдун-воин, умевший побеждать старость, весь горел огнём и посылал во врагов тугие ревущие струи магических пламеней. Вся магия пропала, когда они смогли подойти поближе — то Эрфийские маги собрались с силами и смогли усмирить магию соратников господаря правящего Орхусом.
Хотя иные говорили, что господарь, как безумный, пред атакой заорал: — Вблизи никаких магий! Если мечу помешает колдовское пламя — будете иметь дело со мной! Страйк — ослушаешься, ноги выдерну!… Брешут, конечно. Господарю Боги помогали. Говорят, на том поле боя, саму Приву видели. Она спустилась с небес и сияющей дланью прикрыла Святого господаря рыцарственного правителя Логана, от магических труб имперских магов, что у них в изобилии были. С собой ещё трубы те носили, только поменьше. Те трубы плевали одним кусочком металла. Маленькие были, магия в них послабее. Вот от этих магий, Прива господаря и спасала самолично. И как только сам Святой господарь сошёлся в рукопашной с рыцарями империи, как только колдовские его друзья, стали рядом биться, вся армия господаря бросилась в битву. И хоть малы они были числом, да победу одержали — крестьяне Орхуса очень подробно всё описали и распространили по Сабасу. Даже какого цвета у Привы крылья были, коими она махала, что б с небес спуститься и то приметили! Глазастые они в Орхусе… А потом, говорят злые языки, стал Святой господарь Логан, рыцарственный правитель Орхуса, словно какой разбойник, мёртвых обыскивать, да доспехи их забирать себе, что б потом продать в Сабе — то тоже брешут. Всё это делали, на самом деле, его колдовские друзья, которых Барг с путей Святых сбил, да воины его оголтелые, они-то ведь люди простые, потому и грешные. Сам господарь, говорили, умиляясь, крестьяне, пытался вразумить воинов своих, да не вышло у него. А потом, Святой господарь, заставил своих воинов, собрать тела павших врагов и похоронить их в земле, ибо негоже людскому телу воронью на пропитанье доставаться. Вот какой невероятно благородный, Святой и добрый был господарь Орхуса! И не просто так ведь закопать сказал — видели все крестьяне, как на холм взошёл Святой господарь и вместе со своим колдуном-воином, которого Прива наделила способностью побеждать старость, видели, как они вместе следили за похоронами и жарко молились Приве, за души павших захватчиков… — Слабые. — Рыкнул Логан, с холма наблюдая за тем, как наёмники Кохана (за эти годы их число увеличилось, за счёт двух рот, прознавших о тёплом местечке, на котором устроился Кохан — сами пришли наниматься), Шеди и юнцы Домена, закапывают тела погибших имперских солдат. — Слабые. — Согласился Радон, чей топор всё ещё был выпачкан кровью. — Самое место в земле. — Прорычал ариец, с глубочайшим презрением, и направился в крепость. Империя ответила на гибель своей небольшой армии, большим посольством, которое господарь полдня держал у ворот. Охраняли их в тот день разбойники Арагона, так что имперцам пришлось не сладко — эти окаянные смуглолицые люди, совсем ничего не уважали и на язык остры были. |
