А Мари за ее спиной, кажется, и дышать перестала.

Между тем хозяин дома, дав гостям насладиться его красотой, сбежал по лестнице и остановился перед ними, раскинув руки. Словно собирался обнять всех разом.

— Здравствуйте, гости дорогие. Счастлив принимать вас у себя дома. Доктор Поклен…

Он сделал эффектную паузу, давая возможность доктору представить тех, кто с ним прибыл.

— Познакомьтесь, граф, — обратился к нему доктор Поклен, — это русская княжна Софи Астахова.

Она наслышана о чудесах, которые вы вершите своими золотыми руками, так что решилась прибегнуть к вашей помощи…

Что, граф? Но прежде Поклен ни словом не упомянул о титуле врача. — Наверное, ожидал», именно такой ответной реакции Сони. Ну вот, теперь она не может просто повернуться и уйти. Граф и хирург, замечательно!

— Собственно, графом я стал недавно, — проговорил хозяин дома, предлагая Соне руку. — Получил наследство, просто неприлично большое. Ну и подумал: а почему бы не купить себе титул? Наверное, вы наслышаны: у нас во Франции подобные регалии продаются. Чтобы стать аристократом, надо лишь иметь побольше денег…

— Я хотела бы, чтобы вы посмотрели мою служанку. Доктор Поклен уверяет, будто вам под силу изменить ее внешность.

— Он знает, что говорит: мне под силу если и не все, то очень многое, — хвастливо заявил новоявленный граф.

Ну и как можно относиться к такому человеку?

У Сони мелькнула мысль, уж не разыграл ли ее доктор Поклен? А что, если этот граф, так же, как и Флоримон де Баррас, похищает молодых женщин… Но она отбросила эту мысль, как невозможно глупую.

Этот явно всего лишь упивается нежданно свалившимся на него богатством. А для знаменитого хирурга он слишком молод!

— О делах потом, — заявил Шастейль — надо думать, теперь к его фамилии добавляется приставка «де». Он обратился к неслышно возникшему рядом слуге:

— Лион, присмотри, чтобы служанку ее сиятельства покормили.

— И кучера, — подсказала Соня. А почему, собственно, она должна стесняться перед этим нуворишем? Она себе титула не покупала. Род Астаховых такой древний, что заглянешь в глубь веков — голова закружится.

Слуга молча увлек за собой Мари, которая, уходя, оглянулась на Соню, и та едва заметно кивнула — мол, не беспокойся, я не дам тебя в обиду.

В огромной зале — язык не повернулся бы назвать ее гостиной, ибо это была именно зала с натертыми до блеска штучными полами и огромным посреди нее столом, вся в зеркалах, парчовых занавесях, с расписным плафоном на потолке — не хуже, чем в Версале.

— Ну и как, ваше сиятельство, вам нравится мой домишко? — спросил граф-хирург, усаживая Соню на один из резных стульев красного дерева.

— Если вы хотели меня поразить, вам это удалось, — сказала Соня.

Шастейль расхохотался.

— Вам тоже здесь не слишком уютно?

— Меня, признаться, устраивают более скромные жилища.

— Но ваш замок… Разве в нем все не так же величественно?

— Увы, для того, чтобы мой замок выглядел так же, нужно состояние не меньше вашего, — усмехнулась Соня.