Переименовали бы уж и правительство? Госдуму там, в вече. И президента в князя всея Руси! Ур-роды!

Мечислав глухо застонал.

Проснуться никак не удавалось.

Вампиры не спят. Они умирают днем и воскресают вечером. Вроде бы.

На самом деле, это не так.

Днем они просто спят. Глубоко и крепко. Без сновидений и возможности проснуться. Но с недавних пор к Мечиславу это не относилось.

Днем он просто спал. Как люди. Видел сны, просыпался, снова засыпал…

И подозревал, что всему есть одно простое объяснение.

Юля. Юленька, пушистик нахальный и любимый. Любимая, чего уж там! С ее странной и страшноватой силой. Именно она меняет его жизнь, его душу, его тело, навсегда закостеневшее в дыхании смерти…

Приручая ее, он не заметил, как приручился сам. Сначала стал чувствовать себя более живым. Потом начал подшучивать. Потом впервые за пару сотен лет потерял голову от ярости. А потом понял, что полюбил.

А сейчас… сейчас ему было плохо!

Плохо, как обычному живому человеку.

Ему казалось, что его душа разрывается на части. Он спал, не в силах проснуться – и видел страшные сны. Его тянули куда-то во мрак. Пытались разорвать надвое железными когтями. На миг отпускали – и набрасывались с новой силой.

Рвали в клочья что-то очень важное. Что-то, без чего ему было сложно даже существовать…

И кто-то звал его из ужасно далекой дали.

– Мечислав…

Напрягались нити связи между ним и Юлей вибрировали, звали куда-то… тянули…

– Юля!!! – позвал он в отчаянии. Но крик канул впустую. – Юленька!!!

Ответом ему были пустота и тишина.

Что с ней?

С ней что-то случилось. Ей больно и плохо. И по нашей связи я ощущаю ее боль и отчаяние…

Но почему она не просит помощи!?

Что происходит!?

Мечислав рванулся, что есть силы, разнося в пыль то ли связи, то ли пустоту, то ли себя – и вырвался…

Под синее небо.

На ту самую поляну.

Мечислав боялся этого места. Из песни слова не выкинешь. Боялся и ненавидел. Он не знал, что ощущала здесь Юля. Не видел это место так, как она. И вообще, его бы воля – на километр бы не подошел сюда. Но ему не оставили выбора. А с недавних пор он стал здесь… нет, не своим. Но его согласны были терпеть. И это уже было немало.

Вампир огляделся. Ему казалось, что-то изменилось с прошлого раза. Или это он изменился? В любом случае… что он мог сделать?! Зачем он здесь?!

Деревья сердито зашумели. Большая шишка упала посреди поляны, подняв в воздух прозрачные капли воды.

Воды?

Мечислав сделал пару шагов – и опустился на колени перед небольшим прудом. Даже скорее лужицей воды. Но если в обычной луже можно увидеть дно, землю, грязь – в этой почему-то отражались звезды. Белесая муть и в ней черные огоньки звезд. При ясном голубом небе.

– Ты хочешь, чтобы я посмотрел?

Вторая шишка досталась уже самому вампиру. Пока – по плечу. Но Мечислав отлично понимал, что следующая будет увесистее. И полетит в голову.

– Я хочу увидеть. Почему я здесь?

Деревья гневно зашумели. Вампир облокотился ладонями по обе стороны от лужи и всмотрелся внутрь. Что-то несильно кольнуло его в руку. И в белесой мути медленно отразилось сначала его лицо, потом лицо Юли, а потом связи между ними. Четыре печати горели четырьмя алыми нитями, соединяя руки, сердца и глаза. А потом нити стали размываться. Они держали, они еще были. Но Мечислав отчетливо ощущал, что ни позвать, ни помочь, ни даже передать сил своему фамилиару он не сможет.