Тамара стояла рядом с гробом. Шарль туда не рвался. Зачем? Костя не нуждался в такой дешевке.

Если рай есть (в чем дракон сильно сомневался) такие, как Костя, обязательно туда попадут. А если нет… ну и чего тогда устраивать этот церковный балаган?

Свежий воздух растрепал рыжеватые волосы. Шарль глубоко вдохнул и подумал, что надо бы завести себе пачку сигарет. А то как-то… неправильно он смотрится. Неестественно. А курить вовсе не обязательно.

– …трагедия, – донесся голос Тамары. – просто кошмар! Бедный Константин! Бедная Аля! Я как чувствовала! Еще когда мы ехали сюда, я сказала дочке, Лёлечка, ты помнишь!? Я говорила, что у меня на сердце тяжело… У меня ведь такое часто бывает… и всегда оправдывается, да, доченька?

– Да, мам. Я помню. И мне тоже было грустно, когда мы сюда ехали, – закатила глазки Лёля. Голос она понизить и не подумала и их слышали на километр вокруг.

Шарль едва успел отвернуться, скрывая довольную улыбку.

Вот так.

Мечислав все сделал правильно.

Несколько намеков, смутные предчувствия, тяжесть на сердце…

Дракон сильно подозревал, что способности Юли идут по линии деда – и то через поколение, такое бывает. Но ИПФ об этом не знает.

Юля у них. Но отказаться заполучить и эти два образца? Или хотя бы один? Способный к деторождению?

Никогда!

Дракон придал лицу серьезное и торжественное выражение и развернулся обратно. Гроб как раз выносили из церкви. И Шарль пошел туда.

Надо проводить Константина. И в последний раз пообещать ему кое-что очень важное.

Покойся с миром, друг.

Я позабочусь о тех, кого ты любил.

– Что скажете, друг мой?

– Не знаю, отец Михаил. Мне казалось, что это обычные пустышки. Но может быть, следует проверить?

– А если их тип силы наследуется через поколение? Как Юлин?

– Тогда по идее должна быть… Ольга?

– И она может сама не подозревать о своих способностях. Если у ее матери они наследуемые, то Оль-га, ведя спокойную и тихую жизнь, просто не может их выявить. Нет?

– Полагаю, вы правы. Но… что делать нам?

– Почему бы не присоединить к нашей коллекции этот образец?

– Полагаете? Это будет сложно сейчас…

– Почему? У нас достаточно людей.

– Но после похищения Юли…

– Им будет не до того. Я уверен.

– Что ж, можно попробовать.

– Не нужно пробовать. Давайте просто это сделаем.

Аля открыла глаза.

Все тело болело и ныло так, что хоть оторви и выкинь. Голова тоже кружилась. И вокруг было что-то странное.

Она лежит в небольшой комнате без окон. Стены выкрашены белой краской, рядом с кроватью тумбочка с лежащими на ней шприцами и капельница, по которой стекает какое-то лекарство.

Но почему нет окон? Или окно сзади?

Где она?! Где Костя!?

Юля!?

Аля сосредоточилась.

Что она помнит?

Помнила она – смутно – Леонида. Ребят-телохранителей.

Помнила боль и темноту.

Все.

Так что же делать!?

Женщина еще раз обвела глазами комнату. И первое, что ей попалось – была красная кнопка. На подлокотнике кровати. Ее-то Аля и нажала.

Звонка она не услышала.

Но через несколько секунд потянуло холодком. Словно открылась и закрылась дверь. Аля с трудом повернула голову. И даже это усилие вырвало у нее стон.

А в следующий миг на колени перед ее кроватью опустилась девушка. И Аля узнала ее. Юля не знакомила их, нет. Но социальные сети – вещь вредная.