Лена собрала всю наличность, какую нашла в кошельке, и сунула водителю. Он вернул половину:

— Держи, тебе самой деньги понадобятся. Если что, сразу звони. — Он протянул ей листок с номером телефона, что-то вроде самодельной визитной карточки.

Лена поблагодарила, выбралась из машины, поднялась на крыльцо отделения и нос к носу столкнулась с рыжим парнем лет тридцати.

— Вы куда, гражданка? — остановил ее парень. — Прием окончен. Завтра приходите.

— Меня майор Мелентьев вызвал, — поспешила сказать Лена, пока ее не выставили.

— Мелентьев? — Рыжий удивился. — Так он давно ушел. Говорю же, приходите завтра.

— Завтра? А я так спешила, с таким трудом добралась до вашего города…

— Откуда добирались?

— Из Петербурга.

— Из Пи-итера? — Парень присвистнул. — Ничего себе! А зачем же вас Мелентьев из Питера вызвал?

— Сказал, нужно прибыть на опознание. Вот я и прибыла.

— На опознание? — Лицо парня вытянулось. — Кого опознавать-то?

— Мужа.

— Значит, это ваш муж здесь… Ладно, раз уж приехали, пойдемте, провожу вас в морг.

Он двинулся по длинному коридору, время от времени оборачиваясь, чтобы убедиться, что Лена следует за ним.

Так они дошли почти до конца, свернули, спустились по ступенькам в подвал и остановились перед железной дверью. Рыжий смущенно кашлянул:

— Я не представился, извините. Маклаков, капитан Маклаков. И примите, эти, мои соболезнования.

— Спасибо. — Лене, правда, сейчас было не до этого капитана с его извинениями, она ждала, что увидит за этой дверью. — Елена Лотарева.

— Очень приятно, — пробасил капитан и тут же смутился. — Я не то хотел сказать. Не в том смысле, что мне приятно, что вы… что у нас… что ваш муж…

Он окончательно смешался, покраснел всем лицом и даже шеей, как умеют краснеть рыжие, и забубнил что-то уже совсем неразборчивое.

К счастью для него, в эту минуту железная дверь морга открылась, и в дверном проеме появился долговязый тип в несвежем халате.

— Что стучишь? — проворчал этот тип недовольно. — Нет у меня спирта, сколько можно повторять? Говорил же, что нет, а они все ходят и ходят.

— Что ты несешь, Трофимов? — возмутился рыжий капитан. — Какой спирт?

— Известно какой, медицинский. Зачем еще ко мне весь ваш отдел таскается?

— Да не мели ты ерунды при постороннем человеке. Не позорь наше славное отделение!

— При постороннем? — Долговязый заметил наконец Елену и уставился на нее с интересом. — Откуда мне знать, что она посторонняя. Может, вы с ней вместе за спиртом пришли. А если посторонняя, тогда что она здесь делает? Сюда, между прочим, посторонним вход воспрещен! — Санитар кивнул на табличку, откуда почерпнул эту мудрость.

— Она не в том смысле посторонняя. — Маклаков снова начал краснеть. — Она в том смысле, что совсем даже не посторонняя. Она на опознание приехала, прямо из Питера. Прикинь, из целого Санкт-Петербурга. Так что ты ее не смущай, а лучше покажи ей того, объект.

— Мужика, который в гостинице коньки отбросил?

— Слушай, Трофимов, имей же совесть! Это ведь жена трупа, в смысле потерпевшего. Которая вдова. Неужели не можешь как-нибудь деликатно?

— Жена? — Санитар еще раз взглянул на Лену, и в его взгляде проступило что-то, что можно назвать состраданием.