Сэл растерялся: кроме тенниса, он пока ничего не выбрал в жизни.

– Простите, я, кажется, не понимаю, – пробормотал юноша.

– Насчет тебя я просто высказала надежду, – успокоила его сестра.

Фрэнк добродушно улыбнулся:

– Это слишком важный вопрос, за пять минут перед ужином его не решить.

Решение Нэнси напомнило Лателле о кое-каких собственных планах. В последнее время дела шли необыкновенно удачно. Пророчество Джо Ла Манны так и не сбылось. Хотя Фрэнк не стал ввязываться в торговлю наркотиками, семья Лателла процветала. Только что он забрал под свой контроль четыре больших отеля в Атлантик-Сити и казино при них. Ему удалось найти толковых и надежных помощников, которых он поставил на ключевые должности. На самом верху пирамиды оказался Джон Галанте. Неарко давно мечтал заполучить этот пост и, естественно, не одобрил выбор отца. С другой Стороны, Фрэнк рисковать не мог: бизнес в Атлантик-Сити слишком важен, нельзя поручать его такому самонадеянному бездельнику, как Неарко.

Часто Фрэнк задавался вопросом: что ждет его корпорацию? И в такие минуты единственную возможность для сохранения могущества семьи он видел в Джуниоре. Мальчик умен, умеет отдаваться работе, при случае сумеет перенести поражение и, сжав зубы, все начать сначала. Джуниор – крепкой породы. А потом рядом с ним будет Нэнси. Жаль только, что она – женщина.

Фрэнк взглянул на старинные карманные часы, с которыми никогда не расставался.

– По-моему, пора в столовую, – сказал он. – Сандра обещала сделать спагетти к восьми. Если макароны остынут, она рассердится.

Лателла вошел в столовую первым, затем Нэнси, Джуниор и Сэл. Сандра уже ждала их. Рядом с ней стоял Шон. Ирландец с улыбкой поздоровался со всеми, но, когда к нему подошла Нэнси, Шон растерялся. Он не видел ее два года, с тех пор как они вместе вернулись в Штаты. Она стала еще прекрасней, еще желанней для него.

Она не так представляла эту встречу, не в столовой Лателлы, перед блюдом дымящихся спагетти. Два долгих года Нэнси грезила, мечтала, рисовала в своем воображении свидание с Шоном. Она представляла, как они случайно встретятся где-нибудь в Центральном парке или на Пятой авеню, а может, в аллее университетского кампуса. Хорошо было бы увидеть его на вилле, во время какого-нибудь праздника, или в спортзале у Хосе Висенте. Но только не так…

Нэнси сто раз воображала, как появится она, нарядная и прекрасная, и Шон буквально упадет к ее ногам и признается, что ни на минуту не переставал желать ее. А теперь ирландец стоял рядом с Сандрой, а в столовой пахло чесночным соусом, помидорами и тертым сыром пекорино.

На Нэнси был старый красный свитер и фланелевые брюки, которые, на взгляд Шона, портили великолепную женственность ее фигуры.

– Глазам своим не верю, Нэнси! Если бы я встретил тебя на улице, ни за что бы не узнал! – воскликнул ирландец, пряча за шутливым тоном охватившее его волнение.

Он намекал на то, как изменилась девушка.

– Наша Нэнси – совсем взрослая женщина, – улыбнулся Фрэнк.

Он сел во главе стола и знаком предложил семье занять свои места.

– Ты прав, Фрэнк, совсем взрослая женщина, – глядя на Нэнси, подтвердил Шон и улыбнулся своей обычной иронической улыбкой, что так притягивала девушку.

Нэнси покраснела, раскашлялась, устроилась поудобней на стуле, пытаясь найти слова для ответа, но так и не нашла. Неожиданно куда-то исчезли ее обычная уверенность, живость и остроумие. Она почувствовала себя растерянной и беспомощно взглянула на Сэла, словно утопающий на спасателя в надежде на то, что тот бросит ей спасательный круг. Брат понял и тут же обратился к Шону с вопросом:

– А обо мне ты ничего не скажешь?

– А о тебе я все знаю из спортивной хроники, – живо отозвался ирландец.