– Завтра особые люди поедут, – напомнил Ахмедханов.

– Мне что за разница? – Павел встал и мрачно уперся взглядом в переносицу суетливого чеченца. – Я тонуть и в одиночестве не собираюсь.

– Это я так сказал… – смутился Ваха.

– Твое дело – аккумуляторы проверить, – отрубил Лазарев. – А в мои дела не лезь.

Ахмедханов надулся и отошел в конец пирса. Павел забросил в брезентовую сумку портативный манометр, которым измерял давление в трубопроводе, и залез через верхний люк во второй отсек лодки.

– Тип-топ? – Степановых оторвался от платы основной гидроакустической станции.

– Угу, – Лазарев бросил на скамью сумку и уселся, вытянув уставшие ноги. – Ваха опять нос сует не туда, куда следует.

– Да не обращай ты внимание на этого придурка! – Александр поставил электронный блок на место и вытянул из гнезда следующий. – И вообще… Скажи старшим, пусть заменят мудака.

– А кого вместо него поставят такого же, если не хуже…

– Это точно.

– Завтра какая-то особая компания поедет.

– Откуда знаешь?

– Ваха сказал, – Павел отвинтил крышку на бутылке «спрайта».

– А-а, у него все компании – особые…

– Может, и так, – легко согласился Лазарев.

– Главное, чтобы у этих «особых» башню не снесло, как у предыдущих, – хохотнул Степановых. – Герои, блин…

Месяц назад лодка перевозила полтора десятка очень важных гостей, прибывших с Ближнего Востока. Саудовские эмиссары грозно бря-цали оружием, сверху вниз поглядывали на «неверных», управлявших субмариной, и всячески демонстрировали собственные крутость.

Однако сие продолжалось недолго.

Как только лодка опустилась на расчетную глубину и вошла в подземный тоннель, у половины «дорогих гостей» сдали нервы. Они начали что-то лопотать на своем языке, кидаться в борт и пытаться открыть выходной люк. К счастью для экипажа, система блокировалась из отсека управления и у арабов ничего не вышло.

Тогда перевозбужденные «воины ислама» принялись биться в переборку, отделяющую их от командного поста. Слава Аллаху, что у них хватило мозгов не стрелять внутри замкнутого помещения. Лазарев со Степановых переходной люк не открыли и все шесть часов вынуждены были слушать приглушенные двухсантиметровой сталью вопли, а потом отчищать салон от рвотных масс, извергнувшихся из трусливых боевиков.

После того случая русская половина экипажа с подозрением относилась к любому упоминанию о «высоком статусе» пассажиров субмарины.

– Ваха в штабе ихнем крутится, – Павел допил газировку и бросил пустую бутылку в мешок для мусора. – Может быть в курсе…

– Надоели они мне, – признался Александр. – Хуже горькой редьки… Мозгов – ноль, а гонору хоть отбавляй. Если б не деньги…

Платили русским подводникам хорошо. Две тысячи долларов в месяц плюс по тысяче за каждый рейс из Грузии в Чечню и обратно. А по маршруту лодка ходила минимум раз в неделю. Шесть часов туда и шесть обратно. Кроме того, в самом начале, когда их нанимали, дали по шестьдесят тысяч зеленых подъемных, которые Лазарев и Степановых оставили семьям. О подобных фантастических деньгах бывшие офицеры российского флота и не мечтали. Останься они на службе, получали бы по сотне у. е., да еще и с полугодовой задержкой, жили бы в холодных малосемейках и жрали бы пустые щи и перловую кашу с твердым как камень хлебом. А адмиралы строили бы себе трехэтажные дачи из импортного кирпича и проносились бы мимо бредущих к кораблям офицеров на сверкающих служебных «вольво» и «ауди».